— Больше к ней не приближайся, Гольдман. Никогда. Ни к ней, ни к этому псу, ни к кому. Продай дом и вали отсюда подальше. Для нее тебя больше нет. Слышишь? Тебя больше нет!

И рванул с места.

Дюк через заднее стекло бросил на меня полный нежности взгляд и что-то пролаял, но я не понял, что именно.

Балтимор, осень 1995 года

Осенью начался новый учебный год и новый футбольный сезон. «Дикие кошки» из Баккери быстро заставили о себе говорить. Чемпионат они начали триумфально. Вся школа страстно болела за команду, вскоре снискавшую славу непобедимой. Что могло случиться с «Дикими кошками» за несколько месяцев, что они настолько изменились?

На трибунах стадиона в Баккери во время каждого матча яблоку негде было упасть. А если матч был выездным, когорты шумных преданных болельщиков ездили за командой всюду. Местная пресса скоро переименовала ее в «Непобедимых Диких кошек из Баккери».

Гиллель страшно гордился успехами команды. Сделавшись ассистентом тренера, он наконец нашел свое, особое место в «Диких кошках».

Здоровье Скотта ухудшилось. В конце лета ему несколько раз становилось плохо. Он неважно выглядел, ходил почти все время с кислородным баллончиком. Его родители тревожились. За матчами он мог теперь только наблюдать с трибуны. И каждый раз, когда он, ликуя, вскакивал после очередного тачдауна, его охватывала грусть. Он больше не на поле. Он совсем пал духом.

Однажды холодным сентябрьским утром, в воскресенье, на следующий день после блистательно выигранного «Дикими кошками» матча, он незаметно выскользнул из дому и отправился на стадион Баккери. Ни души. Было очень сыро; над газоном висел густой туман. Он встал на краю поля и побежал, воображая себя игроком с мячом. Закрыв глаза, он представил себе, что он — могучий ресивер, что он тоже Непобедимый. Ничто его не остановит. Ему слышались восторженные вопли толпы, скандирующей его имя. Он — игрок «Диких кошек» и сейчас занесет мяч в зачетную зону. Он бежал и бежал, чувствуя в руках несуществующий мяч, бежал до тех пор, пока не задохнулся и не повалился без чувств на мокрую траву.

Скотта спасло лишь то, что его заметил какой-то мужчина, гулявший с собакой. Его отвезли на скорой в госпиталь Джона Хопкинса, провели целую кучу обследований. Его состояние резко ухудшилось.

Тетя Анита рассказала Гиллелю и Вуди, что со Скоттом случилось несчастье.

— Как он попал на поле? — спросил Гиллель.

— Никто не знает. Ушел из дому, ничего не сказав родителям.

— А сколько ему лежать в больнице?

— По крайней мере, две недели.

Они регулярно ходили навещать Скотта.

— Я хотел быть как вы, — сказал он Вуди. — Хотел быть на поле, хотел, чтобы толпа выкрикивала мое имя. Не хочу больше болеть.

В конце концов Скотта отпустили из больницы, предписав ему полный покой. Каждый день после тренировки Вуди и Гиллель заходили его проведать. Иногда являлась вся команда. «Дикие кошки» толпились в комнате Скотта и рассказывали, какие подвиги сегодня совершили. Все вокруг говорили, что они выиграют кубок. И по сей день ни одна команда Лиги школ не побила рекордов, поставленных в сезоне 1995/96.

Однажды в середине октября, под вечер субботы, «Дикие кошки» играли важный матч на стадионе Баккери. Перед игрой Вуди с Гиллелем зашли к Невиллам. Скотт лежал в постели, вид у него был очень подавленный.

— Я ничего не хочу, только быть с вами, парни, — сказал он. — Хочу садовничать с вами, играть с вами в футбол. Чтобы было как раньше.

— Ты не можешь пойти на матч?

— Мама не пускает. Говорит, мне надо отдыхать, но я только и делаю, что отдыхаю.

Когда Гиллель с Вуди ушли, Скотта охватило отчаяние. Он спустился на кухню; в доме никого не было. Сестра куда-то ушла, у отца была встреча, а мать отправилась за покупками. И он решил сбежать — туда, к «Диким кошкам». Остановить его было некому.

На стадионе Баккери начался матч. С первых же минут «Дикие кошки» вышли вперед.

Скотт взял свой старый велосипед. Он был ему мал, но на ходу. Это главное. Он покатил к школе Баккери, останавливаясь через равные промежутки времени, чтобы перевести дыхание.

Джиллиан Невилл вернулась домой. Позвала Скотта, но тот не отвечал. Она поднялась в спальню и, приоткрыв дверь, увидела, что он спит. Она не стала его беспокоить, пусть отдохнет.

Скотт подъехал к стадиону Баккери в конце первой четверти матча. «Дикие кошки» уже уверенно вели в счете. Он оставил велосипед у ограды и проскользнул в раздевалки.

Услышав голос тренера Бендхэма, раздающего указания игрокам, он спрятался в душевых. Он не хотел быть зрителем. Он хотел играть. Он ждал, когда кончится вторая четверть. Ему необходимо было поговорить с Гиллелем.

Джиллиан Невилл тревожило какое-то странное предчувствие, и она решила разбудить сына. Снова приоткрыла дверь его комнаты. Он по-прежнему спал. Джиллиан подошла к кровати и обнаружила, что она пуста: вместо сына лежали подушки. Иллюзия была полной.

Перед третьей четвертью Скотту удалось привлечь внимание Гиллеля, и тот зашел в душевую.