Так что споры между Кирилловым и Татищевым чаще были вызваны противостоянием сильных и непримиримых характеров. Вот только на бумаге у Ивана Кирилловича было много полномочий. А по факту Татищев имел больше власти. Даже армейское командование в Уфе кормилось с рук Татищева.

— Вы требуете с меня ненужной крови башкир. Для моего дела это будет преступлением. Как мне выйти к Аральскому морю, дабы там поставить порт, если вокруг будут воинственные башкиры? — отвечал Кириллов, прекрасно осознавая то, что он будет вынужден несколько всё-таки поступиться своим мнением.

Татищев взял и достал сорок тысяч рублей на организацию Оренбургской экспедиции. Сделал это так, будто для него такая сумма была сущей безделицей. Может так и было, конечно.

Однако, именно с помощью Василия Никитича Татищева были закуплены кони, телеги, огромное количество провианта, порох, свинец, дополнительный инструмент для строительства крепостиц.

Мало того, влияние Татищева в Уфе столь велико, что Кириллов даже поймал себя на мысли: если Василий Никитич Татищев решит отделиться от Российской империи, то его поддержит большинство дворян и вольных людей, которые живут в Уфе и его округе.

Вот и выходило, что когда месяц назад Иван Кириллович Кириллов прибыл в Уфу, стало ясно: у Кириллова нет никаких шансов не задружиться, а скорее — подчиниться Татищеву.

И всё равно Кириллов считал, что-то, чего хочет Татищев, не совсем подходит для решения задач, которые стоят перед Кирилловым. И сопротивлялся уже в угоду своему характеру.

— Ещё раз повторю… — сейчас уже издевательским тоном, внешне вежливым, говорил Татищев. — Мне нужна война с башкирами. И она уже начинается. С вами это произойдёт или же вы не будете в том участвовать — не столь важно. Но вы можете помочь мне ускорить сии дела. Вы же должны понимать, что если сейчас башкиры что-либо разрешат вам делать, строить, то уже завтра-послезавтра они начнут это разрушать, грабить на торговых путях… Неужели вы не видите, что решение проблемы с башкирами — только в том, чтобы полностью их покорить, гвоздём прибить к какому-то месту, чтобы они не кочевали, чтобы у них не было оружия, чтобы женщины не рождали сильных мужчин.

— Но я не смогу работать в условиях войны! — не хотел соглашаться Кириллов.

— Вот возьмите! — Татищев подошёл к буфету, взял лист бумаги и швырнул его на стол, прямо в руки к Кириллову.

— Позвольте! Я дворянин, и… — Кириллов было взбеленился от такого неуважительного поступка Татищева.

— Да бросьте вы! Ещё дуэль хотите устроить? Вот это лучше почитайте! — Татищев отмахнулся от Кириллова и пальцем указал на бумагу.

Иван Кириллович хотел вызвать на дуэль Татищева, но тут он вспомнил, что экспедиция Татищеву задолжала уже семь тысяч рублей. Мало того, всех охочих людей, казаков, которых можно собрать в Уфе и организовать из них отряды, способных хоть как-то противостоять башкирам, контролирует Татищев.

Это туда, севернее, начинается уже заводческая вотчина Демидовых. Хотя Татищев некоторое время умудрялся и их притеснять, прежде всего закабаляя крестьян на государственные заводы. А тут, на юге… Тут каждый сам себе хозяин, а жизнь порой ничего не стоит. Причём не только жизнь башкир, но и тех русских, что поперёк Татищева идут.

И можно подумать, что Василий Никитич был каким-то зверем в человеческом обличии. Но он именно так видел свою службу — и служил верно, самоотверженно. Пусть при этом не забывал брать взятки и не скрывать часть доходов от заводов. Но нужны же деньги, чтобы покупать всех вокруг людей.

— Да поймите же вы! Пока здесь так много башкир, пока они вооружены, у них сильные мужчины — нельзя ставить заводов, нельзя создавать губернию. А ваш проект торгового пути в Индию никогда не осуществится.

Кириллов понимал, что частично, но Татищев прав. А вот сейчас, когда Иван Кириллович внимательным образом стал читать ту бумагу, что швырнул Татищев на стол…

— Это список нападений на мирных людей за сколько лет? — спросил Кириллов.

— За последние месяца, как только немного потеплело и сошёл снег, — солгал Татищев.

На самом деле Василий Никитич показал статистику за последние два года. Но не это самая главная ложь, что сегодня прозвучала.

У Татищева есть сразу три отряда, собранных в основном из башкир православного вероисповедания. Даже в тайных делах, когда нужно делать грязную работу, Василий Никитич и близко к себе не подпускал башкир-мусульман.

Так вот, эти отряды нападают на те русские поселения, тех русских помещиков, на которых Татищев укажет своим наёмникам.

Василию Никитичу очень понравился подобный инструмент решения многих проблем. С одной стороны можно разжигать пожар войны, воспитывать и в башкирах ненависть к русским, и у русских — лютую ненависть к степнякам…

— Нужно ещё решить проблему… Бирон послал какого-то своего цепного пса сюда. Это капитан-измайловец Норов. Возможно, мы узнаем о том, что на этот отряд напали, но если он уйдет от погони… нужно эту сложность упразднить, — сказал Татищев.

И Кириллов впервые однозначно согласился со своим меценатом.

От автора:

Очнулся в смутное время. Вокруг татары, поляки и прочие немцы. Все говорят — царь не настоящий. А какой настоящий — знаю только я. Мне и разбираться!