За несколько часов Анна Владимировна Шварц оказалась в старом облупившемся особняке с заколоченными окнами верхнего этажа, где профессор Линдеманн прятал ее сына. Дверь открылась прежде, чем она успела постучать.

— Вы опоздали на три часа, — сухо произнес мужчина в поношенном сюртуке, пропуская ее внутрь.

Гостья удивилась. Она и понятия не имела о том, что ее здесь ждут к какому-то определенному часу. Ведь она только что вырвала адрес у Лавасьера, не позволяя ему получить полное утоление похоти, пока он не назовет улицу и номер дома.

Запах лекарств ударил в нос — камфора, полынь, что-то едкое, щиплющее глаза. Анна Владимировна сбросила мокрый плащ и бросилась к лестнице:

— Где он?

Мужчина — доктор, судя по саквояжу в руке — перегородил ей дорогу:

— Сначала — условие. Пять минут. Не больше. И не будите его.

Сердце сжалось в груди. Она кивнула, с трудом сдерживая дрожь в коленях. Комната на втором этаже оказалась крошечной, но удивительно чистой. В углу тлела печка, распространяя слабое тепло. И там, под горой одеял, она увидела его.

Александр. Его белокурые волосы, так похожие на ее собственные, растрепались по подушке. Личико было бледным, почти прозрачным, с синеватыми тенями под глазами. Но он дышал — ровно, хоть и слишком тихо.

— Сашенька… — вырвалось у нее шепотом.

Она опустилась на колени у кровати, боясь дотронуться, чтобы не разбудить. Только теперь, видя его воочию, она осознала весь ужас ситуации. Кто-то действительно пытался убить ее ребенка.

— Сулема, — раздался за спиной голос.

Анна Владимировна обернулась. В дверях стоял не доктор — маленький, сгорбленный старик с горящими, как угли, глазами.

— Кто вы такой?

— Профессор Линдеманн, к вашим услугам, фрау.

— Моего мальчика… Его и впрямь отравили?..

— Не совсем… Это древний способ… Принимать… Точнее, в данном случае, давать яд в малых дозах, но регулярно. Воспитательный дом — идеальное место для таких дел.

Она вскочила, схватив старика за рукав:

— Кто это делал?!

Линдеманн странно улыбнулся:

— Тот, кто боится правды об «Алой луне». Тот, кто ищет «Солнце Севера» и его месторождение…

За окном снова загрохотал гром. В его раскатах Анна Владимировна почти не расслышала скрип двери.

— Не пойму, о чем вы?

— Не торопите меня, я вам все расскажу…

Дождь барабанил по крыше старого дома, словно пытался выстучать некую тайную весть. Анна Владимировна сидела у постели сына, ее пальцы трепетно сжимали его маленькую ладонь.

В углу комнаты Линдеманн возился с какими-то загадочными приборами — стеклянные колбы переливались кроваво-красными жидкостями, медные механизмы тикали, словно вели обратный отсчет до неотвратимых событий.

— Ваш сын, Анна Владимировна, не просто плод случайной страсти, — голос профессора звучал глухо, как эхо из прошлого. — Он последний живой ключ к величайшей тайне Российской империи.

Анна Владимировна почувствовала, как по ее спине пробежали ледяные мурашки. Она внимательнее посмотрела на бледное личико сына и ей показалось, что в его чертах действительно есть что-то… древнее, недетское.

Линдеманн подошел к массивному дубовому шкафу и повернул скрытую ручку. С тихим скрипом открылся потайной отсек, откуда профессор извлек странный предмет — металлический диск с выгравированными символами, который излучал слабое золотисто-красное свечение.

— В тысяча семьсот девяносто восьмом году, — начал он, осторожно поворачивая диск в руках, — когда император Павел стал Великим магистром Мальтийского ордена, было создано тайное общество «Алая луна» — круг избранных, хранителей величайших секретов империи и мира.

Анна Владимировна невольно привстала. Ее дядя, князь Чижевский, действительно часто говорил о каких-то «лунных» делах, но она всегда считала это метафорой.

— Ваш дядя и отец Алексея Петровича Шабарина были не просто членами общества, — продолжал Линдеманн, его глаза вспыхнули странным блеском. — Они входили в Совет Девяти, тех, кто знал истинное происхождение «Солнца Севера».

Профессор подошел к стене и дернул за скрытый шнур. С тяжелым скрипом опустилась огромная карта — берега Аляски, испещренные таинственными символами. В центре сияла отметка в виде кровавого полумесяца.

— Это не просто золото, — прошептал Линдеманн, доставая из складок халата небольшой слиток, завернутый в черный шелк.

Когда ткань развернулась, Анна Владимировна вскрикнула — металл переливался всеми оттенками красного, будто в нем текла сама кровь земли.

— «Солнце Севера» — единственный в мире самородок, содержащий aurum rubeum, красное золото. Оно… — Линдеманн осторожно провел пальцем по поверхности, и слиток словно ответил слабым пульсирующим свечением, — оно живое. И обладает свойствами, которые наука не в силах объяснить.