Тем временем дела у противоборствующих сторон дела пошли совсем скверно. Компьютер щадил только тех, кто ложился на бетон, раскинув руки и ноги, предварительно отбросив оружие. Остальным же, после пары предупредительных, прилетало прицельно. Несколько плазменных шариков влетело в открытые люки корабля, повалил черный дым. Тем не менее, судно попыталось оторваться от космодрома. И, получило серию попаданий в районе двигателей, рухнуло назад.

— Дебилы конченные, — прочел эпитафию над экипажем и грузом Майлз. — Дураку ясно: нельзя просто взять и начать продавать рабов! Сначала образование надо получить, потом наработать опыт в большой компании — и только потом… тьфу! Тиффани, ты это видела? Тут тебе новый подарочек на утилизацию с неба упал!

— У ты ж мой хорошенький! Люблю тебя, Майлзик! — донеслось из динамиков в ответ. — Если выскребем с этой жареной курочки что-то поверх утильсбора — с меня магарыч!

— Мы могли бы захватить корабль без повреждений, если бы вызвали штурм-группу безопасников… — опять поглядев на спящего пирата, негромко сказал шефу Генри.

— Говори уже без вот этих всяких бла-бла-бла! — скривился старший диспетчер. — Откуда только контрабасы тебя такого откопали… Стой! Мне нахер не надо это знать! Учись уже нормально балакать! К Мяснику и его ребяткам ты считаешь, стоило обратиться? Так, да?

— Я просто хочу разобраться…

— Так, да-а?! — от рева работорговца мелко задрожали консоли.

— Да, — представитель Перевозчиков вздохнул. Ему не нравилась его нынешняя работа, не нравились коллеги, и сама планетка не нравилась — но его никто и не спрашивал. Видит Поток, он старался и продолжает стараться делать все на совесть. А в ответ — только брань и хула.

— Я тебе скажу, что тогда было бы, — внезапно почти спокойно ответил Майлз. — Ребятки Мясника вынесли бы этих недоделков на пинках и «птичку» целой и невредимой взяли бы. А сам Мясник в это время сочинил бы огромную простыню претензий, мол мы его бойцов подвергли опасности и вообще! И что мы за вызов ему кругом должны остались. И сиди опровергай: хорошо еще если до сходняка не дойдет. А Тиффани — видел? — никаких проблем! Еще и спасибо сказала.

— Она же тоже под «Черепами Свободы» работает, как и Мясник, — напомнил Генри.

— Когда человек — говно, даже иерархия бессильна, — наставительно заявил Майлз.

Дежурный от Перевозчиков с ним мысленно согласился: Майлз успел убедить себя зарекомендовать в глазах подчиненного весьма однозначным образом.

«Я отсюда свалю, не пройдет и пара лет», — напомнил Генри себе. — «Отец правильно делает, что заставляет меня пройти через все ступени нашей нелегкой профессии. А вот Дерьмайлз так и останется гнить в „Стекляшке“ до скончания веков!»

Папу Генри очень уважал. Контрабанда — бизнес не самый безопасный, непростой и достичь в нем твердого и неоспоримого успеха весьма сложно. Но Генри-старший справился. Однако без образования династии успех был бы все-таки не полным. И сын пошел по стопам отца. По ускоренной облегченной тропинке — но все-таки. Вот, вроде как на почетную и завидную синекуру поставили: сиди себе перед пультом и делай что говорят. Причем не просто так, а представляя свою… ну, скажем так — теневую корпорацию. Налаживай личные связи с коллергами по организованной преступности. Но ведь это не значит, что тут нельзя отличиться?

— Второй инцидент с кораблем торговцев живым товаром за неделю, — вроде как ни к кому не обращаясь, задумчиво проговорил Генри. — Нет ли здесь какой-то связи?

Старший диспетчер, только что наливший себе полную чашку бурды, абсолютно незаслуженно именуемой «кофе», едва не опрокинул напиток на себя.

— Твою налево! Опять тебе больше всех надо?! Делать нечего, даун гиперактивный? Так я найду!!!

— А можно, наконец, нормально объяснить мне: что не так? — всякому терпению однажды приходит конец. Затевать драку с грязным на язык уродом ведь не обязательно, вернее, вообще не желательно. А вот затаить и подставить в момент чужой слабости — совсем другое дело. Особым интриганом Генри себя не считал, но и наивным теленком уже давно не являлся.

Видно, что-то промелькнуло в его взгляде. Потому что Майлз вдруг запнулся, и уже совсем другим тоном, почти нормальным, сказал.

— Нормально? Хы, нормально… Смешно! Ну, давай развлечемся. Представь, ты на Блошиных рядах купил яблоко. Положил такой в карман, идешь себе… и тут замечаешь, что продавец за тобой шкандыбает! Ты его спрашиваешь: «какого?» А он тебе: «Да вот очень интересно, как мое яблочко у тебя в кармане поживает!» Что сделаешь следующим? Я бы вот такому в морду прописал после такого ответа!

Работорговец посмотрел на контрабандиста одновременно с жалостью и снисхождением.

— Так вот, Генри, заруби себе на носу: если уж ты отдал ситуацию под чужой контроль — это больше не твоя ситуация! Мы подавили беспорядки на космодроме — и отдали подбитых нарушителей Тиффани. Все, это больше не наше дело, даже если любопытно. Как яблоко в чужом кармане, понял? Дошло, наконец?

Продолжатель династии контрабандистов внезапно для себя понял, что в словах старшего коллеги есть свой смысл. Извращенный, но есть. Кивнул.