— Это вы мне? — сухо поинтересовалась.

— Тебе, Лаптева, тебе. Со слухом проблемы? — Силантьев гнусно ухмыльнулся. — Только на один сапог денег хватило? Совсем обнищала? На паперти плохо подают?

Треснуть бы тебе этим сапогом по наглой харе!

Я угрожающе прищурилась.

— Пропустите, — грозно приказал какой-то мужчина.

А через мгновение я увидела толстопузого служителя Фемиды.

Оба-на, старый знакомый. Откуда он здесь взялся? Про поддельный паспорт и то, что мы уже виделись, удачно позабыл. Сам бы не вспомнил. От начальства нагоняй получил? Как же это некстати.

Толстяк напряженно всматривался мне в лицо. Явно опознав по фотографии, с трудом скрыл торжествующую улыбку. Раздувшись от собственной важности, представился:

— Провинциальный советник, мещанин Савелий Павлович Житников. Вы — изгой Александра Лаптева?

Я невозмутимо ответила:

— Нет.

Физиономия полицейского вытянулась. Такого ответа он, очевидно, не ожидал. К чести мундира, жирдяй быстро сориентировался:

— Неужели поняли, что попались? Готовы добровольно назвать ваше настоящее имя? — поинтересовался с ехидцей.

Не готова, но иного варианта не вижу.

— Стиль вашего общения, господин провинциальный советник, оставляет желать лучшего, — отбрила «колобка» ледяным тоном. — Меня зовут Александра Петровна Апраксина. Я — глава боярского рода Апраксиных, — с нарочитой небрежностью подняла правую руку, продемонстрировала перстень.

Мещанин Житников резко побледнел.

— Да врет она! — уверенно заявил молодой Силантьев.

Стремительно приблизившись, мускулистый парень крепко схватил меня за ладонь, попытался стянуть кольцо. Вспышка и болезненный вскрик наглеца слились воедино.

— Мерзкая ведьма, — с ненавистью просипел Силантьев. Шипя от боли, он приплясывал и нянчил пострадавшую конечность.

— Еще вопросы ко мне есть? — спросила я у провинциального советника.

Тот быстро облизнул губы, кивнул.

— Согласно установленной процедуре, я должен взять с вас показания. Прошу пройти со мной, — произнес он официально, однако голос дрогнул.

Угу. Бегу, аж запыхалась-вспотела.

Без суеты я переложила сапог под мышку, засунула руки в карманы пальто. Проведя пальцем по теплой спинке зверька, хладнокровно сообщила:

— Мне сейчас некогда. Направьте повестку в мой Владимирский особняк. Безусловно, приду с юристом. Всего доброго, — обогнув застывшего соляным столбом полицейского, направилась к шатру ректора.

— Стерва, — прилетел мне в спину полный ненависти голос Силантьева.

Благодарю за «бесценное» мнение. Пошла плакать.

«Артефакты деактивированы, — деловито доложил Або. — Воздействовать только на Житникова нет смысла. У вашего разговора много свидетелей. Необходимо производить массовое внушение. В академии более четырехсот человек. Для полного стирания воспоминаний о тебе ориентировочно потребуется пять часов».

М-да уж. Куча дворян теперь знает настоящее имя серебряной ведьмы. Неприятно, но не критично. Отобьюсь от «женишков». Да и толстопуза не боюсь. Начнет конкретно рыть под меня — отправлю к Димитрию Иоановичу. Пусть ему попробует вопросы позадавать.

Я скептически хмыкнула. Приняв решение, ответила ушастику:

«Пусть все остается как есть. Буду решать проблемы по мере их поступления».

«Как скажешь, — легко согласился Або и добавил: — Одобряю».

Нежно погладив зверька, я подошла к шатру архимага. В груди вновь зашевелилась тревога.

Да что не так-то? Еще один неприятный сюрприз?

Глубоко вздохнув, я снова прижала сапог к груди и вошла.

Старец сидел в раскладном кресле с закрытыми глазами и, казалось, дремал. Подойдя, я тихонько кашлянула.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович.

Посмотрев на меня, пожилой мужчина озадаченно хмыкнул.

— Добрый день. Не ожидал. Рад, очень рад тебя видеть, — в его интонации звучала отеческая доброта.

Вроде искренен. Отчего на сердце так неспокойно?

Старательно глуша тревогу, улыбнулась. Поставив сапог на стол, без обиняков сказала:

— Я к вам по делу. Мне нужны домовые. Сможете выделить парочку?

Брови архимага взлетели к линии волос.

— Девочка, зачем они тебе?

— В моей гостинице требуются работники. Но сами знаете, как сложно найти толковых, — я сокрушенно вздохнула.

Старик остро глянул на мой перстень. Сняв очки, потер переносицу. Вдруг он поднял руку, щелкнул пальцами. Воздух вокруг нас замерцал. А через миг тонкая, светящаяся пленка легла на стены, пол и потолок палатки.