— Кхм-кхм, — прокашлялся я и окончательно поднялся с земли. — Меня зовут Харон, и отныне я ваш повелитель. На колени.

— Чо?

— На колени!

Так… надо бы ещё чутка подкрепить моё появление спецэффектами. Повторюсь, что мой личный дар-шарик при мне. У каждого бога есть такой на случай «выхода в люди», и даже несмотря на то, что он у меня не раскачан на полную, уже может дать фору любой магии смертных. Слишком уж сильна комбинация. Слишком много в ней слагаемых: магия смерти, тень, щиты, страх, физическое усиление…

И да, личный артефакт на этом уровне развития уже имеется. А потому я вытянул руку в сторону и мысленно обратился к веслу.

Получилось. Ну а как иначе-то? Сперва мою руку окутали язычки тёмного пламени. Затем они начали вытягиваться, — всё дальше и дальше, — до тех пор, пока не сложились в нужные очертания и магическая субстанция не затвердела.

— На колени, — повторил я и воткнул весло в землю, отчего вся растительность в радиусе полуметра сразу же пожухла и экстренно начала гнить. И добавил для надежности. — А то веслом отоварю.

Тощий гоблин явно преисполнился. Решил не переспрашивать и сразу же бахнулся на колени, а вот толстому пришлось покорячиться, но в итоге оба послушно склонились передо мной. Приятно-то как, чёрт его дери! И этого меня лишали столько лет!

— Ты бог?

Хороший вопрос. Очень, блин, хороший. И на то, чтобы его обдумать мне понадобится какое-то время.

На первый взгляд может показаться, что я угодил прямиком в какую-то задницу, но то лишь на первый. Ведь даже бегло оценив обстановку, я уже вижу неимоверную кучу возможностей. Причём как для бога Харона, так и для человека Харитона.

Вопрос лишь в том, как лучше назваться — богом во плоти или каким-нибудь апостолом? Казалось бы, те же яйца, только в профиль, но для Харитона-человека это может иметь очень разные последствия.

Хм-м-м…

— Я Тёмный Властелин, — ответил я. — Харон.

Начнём так, а дальше посмотрим.

— Тёмный Властели-и-и-и-ин, — мечтательно протянул тощий гоблин, как будто всю жизнь ждал нашей встречи, и аж челом о землю шваркнулся. — Влады-ы-ы-ы-ыка.

Перечить я ему не стал, ведь Владыка и впрямь получше звучит.

Так… на первый взгляд прекрасные ребята. Есть в них что-то такое. Мерзкое, гнусное, но по-хорошему забористое. Однако что-то мне подсказывает, что сидеть посередь леса в их компании и ждать непонятно чего — так себе затея. Как минимум нужно вернуться в город и составить хотя бы примерный план действий.

С чего вообще стоит начинать? А хотя стоп! Ну конечно же! Первый, вполне себе логичный шаг уже готов.

— Встать! — скомандовал я и гоблины послушно встали. — Встретимся здесь. Сегодня. В полночь. А до тех пор повелеваю вам возвести алтарь в мою честь.

— Как он должен выглядеть, Владыка?

— Не знаю, — ответил я. — Но вот тебе подсказка, — и ещё раз продемонстрировал весло. — А теперь за работу! Бери своего пузатого дружка и начинайте строить!

У толстого гоблина почему-то обиженно вытянулось лицо и задрожали губы, а вот тощий боязливо стушевался.

— Простите, Владыка, — всё-таки сказал он, явно превозмогая. — Но мы не друзья. Это моя жена.

Вместо ответа я развернулся и зашагал в сторону города. Бог Харон был по-божественному спокоен, а вот человеку Харитону почему-то отчаянно хотелось ржать…

Далековато я, конечно, забрался. Точнее не я, а прошлый владелец этого тела. По лесу пешком часа три, — через самую чащу, — и прямиком на болота. Немудрено, что нарвался на гоблинов, ведь мелкие хитрые ублюдки специально живут посреди топи. Их тут никто не тронет, — даже если очень сильно захочет, — и гоблины об этом прекрасно осведомлены.

Попёрся сюда Харитон, как нетрудно догадаться, на охоту. Всю окрестную животину вокруг Нового Сада перестреляли ещё зимой, и теперь за дичью приходится гонять аж за тридевять земель.

А гонять не то, чтобы надо, но очень хочется. Дополнительный заработок ещё никому не мешал, а сейчас ведь как раз сезон лабрадуток пошёл. Птицы вернулись с зимовки на родные болота, и почему бы не пристрелить десяток-другой? Что-то на продажу, а что-то и себе на ужин побаловаться.

Лабрадутки, к слову, это утки, только… странные мальца. Во-первых, у них есть брови, что уже само по себе будоражит воображение. Во-вторых, глаза крупные и вечно навыкате. Ну а в-главных — это их язык. Длинный, розовый, вечно свисающий из клюва набок; точь-в-точь как у собаки. На кой хрен им эта слюнявая приспособа с точки зрения эволюции совершенно непонятно, но бытует мнение, что с её помощью они облизывают солончаки.