— Эть, — я призвал весло и: — Эть, — развеял его снова.

Удобно. Путешествуй я везде и всюду со своим артефактом, есть высокая вероятность прослыть городским сумасшедшим. Чудак с веслом, ага. Типа того деда, который ходит со змеёй на верёвочке и называет её Доченькой.

— Эть, — есть весло: — Эть, — нет весла.

Сказка. Отработав приём, я угомонился и дальше просто шёл, глазея по сторонам. Пускай и весна, но ранняя, а потому уже начало темнеть и все улицы, — даже вот такие, технические, — разом вспыхнули иллюминацией. Мощной, как сама мощь.

Фонарики, фонарики, фонарики.

Уж чего-чего, а этого добра в Новом Саду хватает. У нас ведь здесь единственное в этом мире производство стеклянных изделий. Лампочки, посуда, бутылки, трубки, стеклопакеты, медицинская мелочь типа шприцов и пипеток — это всё к нам. Собственно говоря, некоторые участники большой игры, — те, что не признают независимость Нового Сада, — называют город Стеклянным. Переименовали заочно, вычеркнув из названия «Сад».

Зачем? Да всё просто — чтобы князя лишний раз позлить. Ведь Дмитрий Иванович Садовников назвал город в честь себя-любимого, потому как никакими садами тут даже близко не пахнет. Ну… не пахло вплоть до Исхода. Сейчас-то понятно. Сейчас на каждом пригодном участке земли хоть что-то, да растёт, а вот раньше…

Ну да ладно.

Речь сейчас о том, что иллюминация в Новом Саду на уровне. Лампы есть, собственная ГЭС есть, вот и светится он ночами как парк аттракционов. Так что даже самые тёмные подворотни у нас светлые. И да, поэтому курьерить по городу пешком завсегда было быстрее и удобней, чем на машине.

Максимум — велосипед. И у меня он, кстати, есть. Держу на работе, потому что дома и так тесно. В подъезде тоже не поставишь, — Карякин за такое мозг чайной ложечкой выест, — а на улице сто пудов угонят; хоть ставь замок, хоть не ставь.

— Вечер добрый, — я кивнул двум гвардейцам в зелёных кителях, которые какого-то хрена забыли в этих глухих дворах.

— Добрый, — ответил мне один из них.

И всё на этом. Мужики остановились, поглядели мне вслед, о чём-то пошептались, но в конце концов махнули рукой и решили, что более пристального внимания я не заслуживаю. Ищут что ли кого-то?

Что ж. Если и ищут, то точно не меня. Я пока ещё не успел толком пофестивалить и никакой угрозы обществу не несу.

Тем временем путь подошёл к концу. Я повернул в последний раз, проскочил в ещё одну арку и оказался во дворе-колодце, который на радость благородным соседям был целиком и полностью оккупирован курьерской конторой «Градский и КО».

Стоянка для великов, несколько микроавтобусов, несколько «каблучков», палеты с грузами, старенький жёлтый погрузчик и вечный торговый кипишь. Кто-то что-то куда-то тащит, кто-то за что-то на кого-то орёт, и так с утра до ночи, без праздников и выходных…

— Здарова, — по удачному стечению обстоятельств, я застал Женька.

Он как раз закинул на плечи пустую жёлтую термосумку и копался в телефоне, сверяясь с картой. Не с навигатором, — о, нет! — а с обычной городской картой. Потому что откуда же в жопе алмазы? Откуда спутниковая связь там, где нет никаких спутников?

О космической программе в этом мире ещё даже не задумывались, так что орбита по сей день чиста от мусора. И ничего там, окромя луны и пугающей неизвестности, нету.

— Здарова, — Женёк поднял на меня глаза и пожал руку. — Спасибо, что пришёл. Реально выручаешь.

А я про себя подумал — как так получается, что мы с Евгением Удальцовым и похожи, и непохожи одновременно? Нас ведь именно из-за внешнего сходства с братьями путают, но по факту это сходство заканчивается некоторыми чертами лицами да карими глазами.

В остальном же — ни одного пересечения. Я черноволосый, а Женёк кудрявый блондин. Я метр восемьдесят, а этот боров головой все дверные наличники собирает. И кстати! Да-да, именно боров. Обмен веществ у Женька сбился ещё в детстве, и с тех пор он таскает при себе как минимум двадцать лишних килограмм. Хотя благодаря росту и физнагрузкам всё равно выглядит органично, то есть такой он… добрый великан. А не мерзкий жиртрест, как Градский; не та порода.

— Хрень какая-то сегодня творится с самого утра, — Женёк сунул телефон в карман. — У Его Сиятельства, видать, обострение. Весна. Паранойя разыгралась. Гвардия всех и вся шмонает, задолбали уже. Потому-то и запара, собственно говоря.

— Ага, — я вспомнил тех двоих, с которыми разминулся буквально недавно. — Видел-видел, встретил по пути.

— Так ведь они, прикинь, даже сюда приходили. На складе рылись. Градский чуть было от сердечного приступа со страху не отъехал. То бледнел, блин, то краснел, то руку чуть ли не по локоть обсасывал.

— А что ищут-то?

— Как-то вот, знаешь, не докладывают они мне, — улыбнулся Женёк. — Так, ладно. Мне пора. Господа ждут к ужину доставочку изысканного хрючева из рыбного ресторана. Опять через половину города бежать…