— Дашь мне нож?

Я сказал это просто. Без просьбы. Без давления. Просто — вопрос.

Он помолчал пару секунд, потом отстегнул с портупеи хороший клинок. Тяжелый из отличной стали. Таким можно было и колоть, и рубить. Не совсем под мой стиль — я предпочитаю куда более легкое оружие, — но выбирать мне сейчас не приходилось.

— Спрячь как следует. Увидит стража — не спросят, зачем. Просто ткнут копьем в глотку. А труп скинут на корм духам, по поверьям это помогает ослабить волну.

— Спасибо. — И тут же последовал его совету.

— Мы делаем одно дело, брат Лао. Так что водопад — обязательно. Там вода особая, из старого источника. Она связывает кровь, убирает ее запах. После этого духи не почуют твой запах и ты будешь одним из многих, а не главным блюдом на званном обеде. — Он улыбнулся жестокой улыбкой смертника, который неоднократно глядел в глаза смерти.

Его голос был спокойный и уверенный. Для него это было словно разговор о погоде. Но в этих словах было все: и предупреждение, и забота, и усталость человека, который видел, как дохнут глупцы считающие себя умнее других. Я кивнул. Пора было идти.

Он передал меня своим стражникам. Тройка отлично вымуштрованных бойцов вооруженная тяжелыми короткими клинками. Такими удобно биться в плотном строю и в узких пещерах.

— Новое мясо — в водопад. Дать инструмент из склада вольных. — Ответом на его слова был удивленный взгляд одного из тройки.

— Старший?

— Делай как я сказал. Парня закрыли за убийства культистов. Дадим ему шанс протянуть подольше. — Стражник задумчиво кивнул и сказал:

— Слушаюсь. Жратву будет получать как вольный.

— Все правильно понял. Приступай. — Коротко поклонившись Фангу, стражник посмотрел на меня и сказал:

— За мной. Если от тебя будут проблемы, то отдам духам. Если же не будешь наглеть, то тут тебе будет куда лучше чем в тюремной шахте. Усек?

— Да.

— Тогда вперед.

Мы шли по тоннелю вырубленному в скале, с каждым шагом он становился все уже. Стены блестели от влаги, а кое-где пробивался полноценный мох. Говоривший со мной стражник шел впереди, его факел бросал дрожащие тени на черный камень. Впереди зазвучал гул — сначала тихий, как шепот, но с каждым шагом он становился все сильнее пока не превратился в оглушающий рев.

— Водопад, — коротко бросил стражник, останавливаясь.

Я поднял голову. Из темноты свода низвергался мощный поток воды. Струи били в каменную чашу, выдолбленную веками, и пена клубилась у наших ног. Вода была мутной, зеленоватой, и от нее исходил резкий запах — словно смешали серу, острые специи и тухлые яйца.

— Заходи, — приказал старший в тройке. — Прямо в одежде. Сюда. — Он кивнул на углубление в камне. Когда я проходил мимо один из стражников, ткнул пальцем на мою рубаху всю в подтеках крови и неожиданно произнес:

— Вода должна хорошо пропитать твою одежду. Лучше немного замерзнуть, чем сдохнуть. Такие следы духи чуют за сотню ли. — А потом просто толкнул меня вперед — прямо под струи.

Вода ударила горячая, почти обжигающая. Я зажмурился — она текла по лицу, горькая на вкус, проникала в каждую царапину.

— Стоять триста ударов сердца, — сказал стражник. — Меньше — может не смыть старую кровь. Будешь стоять больше — кожа слезет.

Я вдохнул — и тут же закашлялся от мерзкого запаха. Поток вонючей воды падал на меня сверху, а мне оставалось лишь стоять стиснув зубы. Она жгла кожу, словно огненные муравьи, что пожирали Фу Шана, но я держался. Считал удары сердца. Три… четыре… пять…

А потом в реве воды что-то изменилось.

Шум больше не был глухим гулом — он стал многоголосым. Вспух и завихрился, как пламя, в которое подлили масло. Где-то среди плеска я уловил слова. Неясные, оборванные.

— … вернись…

— … кровь не отпустит…

— … ты уже внизу…

— … зачем ты выжил?..

— … мать ждет…

Я распахнул глаза. Никого. Лишь стражник у стены, все тот же водопад, все та же вязкая пелена воды и пара. Но голоса не умолкали. Они шептали, спорили, тянулись ко мне, будто знали мое имя.

— Лао… Лао… открой глаза глубже…

— Твоя кровь помнит путь…

— Он идет по пятам…

— Идем с нами….

На миг показалось, что в клубящейся пене вырисовываются лица. Бледные, искаженные, с пустыми глазами. Кто-то шевелил губами, но я не слышал слов — только знал, что они для меня. Только для меня.

Я сжал рукоять ножа под одеждой, как якорь. Вдохнул и тут же выдохнул. Счет сбился, сердце колотилось как после хорошей драки, но я остался стоять. С голосами я разберусь позже, сейчас куда важнее избавиться от запаха крови.