— А другие? — прохрипел он, чуть склоняя голову. — Что с остальными?

— Я хорош с ножами. Очень хорош. Часть умерла быстро, у меня не было возможности насладиться их мучениями. — Из его рта вырвался разочарованный рык. — Но вот их жрец. — Вспомнил свою схватку с Фушэ. Этой подлой тварью. — Я рвал его на куски, он изменялся и мне приходилось резать его снова и снова пока на его костях не осталось мяса. Его череп треснул под моими ударами. Эта мразь заплатила за смерть моего наставника.

— Ха… — хриплый звук вырвался из горла смотрителя. Он улыбнулся. Злобной, хищной улыбкой. Он радовался их страданиям, пусть даже и не видел их лично. — Превосходно.

Он взял свою кружку. Его пальцы покрытые шрамами и ожогами, чуть дрожали от напряжения. Он поднял ее и посмотрел на меня:

— Знаешь, парень… Среди тех кто прошел Предел есть традиция. Мы пьем. За каждого ублюдка заигравшегося с изнанкой, что отправился на корм червям. За каждого культиста, что получил свое.

Он поднял кружку выше и его голос стал жестче:

— А еще мы пьем за тех, кто вырезает гниль из этого мира. Кто отдает свои жизни, чтобы люди спали спокойно.

Я поднял свою, не отводя взгляда:

— За тех, кто не забыл, что значит быть человеком.

Мы выпили. Вино было отвратительным. Но тост — правильным. В этот момент я понял: у этого человека не было ни семьи, ни веры, ни надежды. Только одна святая страсть — ненавидеть и убивать искаженных. И, возможно, в этой тюрьме у меня появился кто-то кому я могу хоть немного доверять. Хотя бы в эту минуту.

Было видно, что сейчас, на эмоциях, он готов воспринимать меня равным и я этим воспользовался.

Наука наставника пошла мне впрок. Больше всего люди любят рассказывать о себе и если ты умеешь слушать, то можешь узнать очень многое.

Мой визави загремел в тюрьму за убийство и разбой, еще когда был совсем юнцом. Тогда империя остро нуждалась в свежем мясе, что будет отдавать свои жизни защищая покой граждан. Так что таким как он дали шанс искупить вину не только кровью, но и службой.

Он был хорош в бою как один на один, так и в свалке где каждый сражается сам за себя. Когда его пытались арестовать он серьезно ранил нескольких бойцов и лишь приказ командира патруля сохранил ему жизнь. Суд был быстр и гуманен. Ему дали выбор каторга или предел.

Он выбрал Предел.

Он сражался и убивал. Сначала по приказу, потом по инерции. А потом — по зову. Он видел слишком много грязи и дерьма, но именно на землях Предела он обрел смысл. Осознал, что теперь делает нечто нужное. Каждая смерть культиста, искаженной твари или демона приносила ему радость и облегчение.

Его заметили. Дом Цуй Бо или как его еще называют дом Изумрудного Кедра приняли его в свои ряды. Конечно же не в семью, но на его одеждах красовался знак дома, как символ того, что он один из его верных слуг.

Он отслужил полный срок — двадцать пять лет. И когда он вернулся, дом Изумрудного Кедра дал ему последнее задание — не как солдату, но как доверенному. Провал. Заброшенная, опасная шахта, которая таит в себе живой нефрит. Материал, что используется в ритуальных печатях, хранилищах эссенции и оружии.

Дом заключил соглашение на ее разработку с канцелярией генерал-губернатора Облачного города и поставил Фанга смотрителем. Чтобы он навел там порядок. Теперь он тут уже больше десяти лет. Он царь и бог в этих тоннелях. Его слово — закон, но только в Пределе. Тюрьма не в его власти как и заключенные, что попадают сюда по договоренности с надзирателями тюрьмы.

Фанг готов был мне помочь. На моих руках кровь искаженных, а значит мы говорим на одном языке и делаем одно дело. Но даже он не всесилен.

Мне придется работать и добывать нефрит. Таков закон этого места.

— Твоя история дурно пахнет, парень. — Сказал он после того как я еще раз рассказал как меня арестовывают.

— Фэн Лао.

— Твоя история очень дурно пахнет, брат Лао.

— Гораздо дурнее чем ты думаешь, брат Фанг. — Раздался холодный голос командира стражников. — У нас мало времени.

— О чем ты, Чанг?

— Парень нужен Первому советнику. Поступил заказ, чтобы его проучили. Серьезно проучили.