— Фэн Лао. Испытательный срок пройден. Подтверждено по всем трем категориям: административная оценка, боевые показатели, решение ситуаций вне протокола. На основании этого — назначение утверждено.

Он поднял руку, и над его ладонью вспыхнул символ — сломанный меч, обвитый могильным плющом, который медленно плыл по воздуху, пока не коснулся моего лба, тут же впитываясь внутрь моего черепа. Интерфейс мигнул и тут же изменил мой статус, что подтвердил призрак.

— Фэн Лао, чиновник седьмого ранга. Отныне ты — свободный сян вэй, — продолжил он. — У твоей службы нет закрепленной территории. Полномочия закреплены за тобой согласно указу Высшего Совета Призрачной канцелярии. Непосредственный начальник свяжется в течение лунного месяца. А пока…

Он сделал взмах рукой, и моя шкала эссенции Изнанки выросла на десять единиц. Усмехнувшись, он посмотрел на меня и сделал паузу, будто ожидая, что я задам вопрос или поблагодарю. Я молча поклонился, благодаря его за дар. Мне было прекрасно понятно — нам с ним не о чем разговаривать. Слишком уж разный статус. Призрак кивнул — одобрительно или просто как факт завершения встречи.

Затем он шагнул назад — и исчез, как утренний туман, растворяющийся от первых лучей восходящего солнца. Тени снова легли по углам, как будто их и не тревожили.

Я остался один. Но теперь я уже не просто каторжник, сбежавший от смерти. Не просто вор, ищущий свободы и мести. О нет, я теперь чиновник Призрачной канцелярии, и моя должность дозволяла мне карать преступников без обязательного суда.

От таких перемен мне хотелось смеяться, и, пусть время играло против меня, не отметить изменение своего статуса я просто не мог. Когда вторая бутылка была приговорена, я понял, что не сделал очень важную вещь. Мой предшественник, дав мне шанс пройти ритуал, сделал меня намного сильнее, и я должен его хотя бы похоронить как подобает. Чтобы отдать ему должное за его верность долгу и показать мое уважение.

Вырыть ему правильную могилу тут совершенно нет возможности, а значит, остается огненное погребение. Оно практиковалось далеко не везде, и многие народы Закатной империи считали его варварством, но лучше уж варварское погребение, чем никакого.

Я сидел на корточках перед мумией чиновника, разглядывая его высохшее лицо. Кожа, натянутая на кости, напоминала старый пергамент. Глазницы пустые, но почему-то казалось, что он все еще смотрит на меня — оценивающе, как начальник на подчиненного.

— Ты сделал меня сильнее. Дал шанс. А теперь я должен сделать то, чего тебя так и не удостоили за тысячу лет — проводить как положено.

Лампадное масло густо стекало по иссохшей груди чиновника, заполняя складки его истлевшего халата. Бутыль с остатками я положил у его ног. Достав из шкафа самый крепкий алкоголь, что там был, я вылил его прямо в раскрытый рот — пусть там, в мире мертвых, у него будет чем промочить горло.

На его груди лежали его верные счеты, рядом с правой рукой — яшмовая подставка под кисти, а под левой — шелковая бумага. Пусть в загробном мире с ним будут его верные помощники.

Крепкое вино лилось на его кровать, пропитывая ее, чтобы она лучше горела, давая больше жара.

Огонь с треском рванул вверх, когда я поднес фитиль. Пламя лизало высохшую плоть, и на секунду мне показалось, что пальцы мумии шевельнулись — не от жара, а в благодарность.

Я отступил на шаг, достал последний глоток вина из горлышка и распылил его в погребальный костер. Пламя взвилось еще выше.

Тени на стенах затанцевали веселее. Где-то в темноте что-то зашептало. А я понял, что кое-чего не хватает. Не знаю, были ли у него дети, но согласно традиции начальник для подчиненных — как отец.

Я достал нож и провел лезвием по ладони. Кровь капнула в огонь, и пламя на миг стало синим, словно бескрайнее небо.

Дым поднимался к потолку, и мне вдруг показалось, что он складывается в один-единственный призрачный иероглиф:

«Благодарю»

Я усмехнулся и взял из шкафа очередную бутылку. Плевать, что мне еще выбираться отсюда. Он достоин того, чтобы хоть кто-то проводил его в последний путь. Я сидел, наблюдая за погребальным костром, пока от него не осталась лишь горстка пепла.

Дунув на пепел, я развеял его по комнате, а на месте погребального костра светился темной бронзой боевой глиф…

Я неверяще смотрел на прощальный подарок моего предшественника. Да будет твое перерождение удачным. Как только будет возможно, обязательно посещу храм всех драконов и сделаю щедрое подношение монахам, чтобы эти чистые души молились за тебя.

Шаг вперед — и бронзовый глиф тут же впитывается в мою энергетическую структуру, делая меня теперь смертельно опасным противником для кого угодно. На призрачной панели появился новый значок, который я могу призвать лишь усилием воли. Темная бронза, на которой была изображена кисть делопроизводителя с каплей крови на самом конце. Истинное оружие чиновников — паньгуаньби. Что со старого наречия означает «кисть первого из сильнейших», того, кто стал лучшим среди участвующих в императорском экзамене.