— Подлатай его полностью, — негромко произнес Володя, не отрывая холодного взгляда от избитого часового. — Все повреждения, все переломы. Верни его в исходное состояние. Этот мудила должен прочувствовать всю боль заново, с самого начала.

Костик безропотно кивнул и, приблизившись к избитому, дрожащими руками прикоснулся к его груди. Он знал, что Антон и Серый действовали по отработанной схеме — наносили точные удары по лицу, рёбрам и конечностям, избегая серьезных повреждений внутренних органов. Лекарь первого уровня мог справиться с переломами, ушибами и поверхностными ранениями, но повреждения печени или разрыв селезёнки были бы выше его возможностей. Система наказания была жестокой, но продуманной до мелочей.

Медленно, словно нехотя, пальцы Кости окутались бледно-голубым свечением, проникающим сквозь ткань и кожу прямо к повреждённым тканям. Под действием псионической энергии сломанные кости срастались, трещины закрывались, ушибы и гематомы рассасывались. Чем сильнее становилось свечение, тем заметнее менялся часовой — его лицо теряло отёчность, дыхание становилось ровнее, затуманенный взгляд прояснялся. А вместе с возвращающимся сознанием приходило и понимание того, что это не конец, а только начало.

И наказание продолжилось. Каждый «круг» состоял из методичного избиения, рассчитанного на максимальную боль при минимальном риске критических повреждений, за которым следовало полное исцеление. Антон работал как хирург — точно, выверенно, зная, куда и с какой силой нанести удар, чтобы человек корчился от боли, но не терял сознание и не получил внутреннего кровотечения.

После третьего круга парень уже не мог даже кричать — только хрипел, захлёбываясь собственной желчью и кровью из разбитых губ. Физически его тело всякий раз восстанавливалось полностью, но психика не выдерживала этого бесконечного цикла боли и исцеления. Его глаза, полные абсолютного отчаяния, бессмысленно блуждали по лицам окружающих, больше не ища спасения. Толпа продолжала молча наблюдать — некоторые отворачивались, не в силах смотреть на экзекуцию, но никто не уходил, опасаясь привлечь к себе внимание Голубева.

Напряженную тишину прервал звонкий женский голос:

— А что у вас тут за веселье?

Как по команде, толпа расступилась, образуя проход для девушки в тёмно-красном кожаном плаще. Ника двигалась с грациозной уверенностью хищника на своей территории, её длинные темные волосы, собранные в высокий хвост, подчёркивали точёные скулы и необычный, чуть раскосый разрез глаз. В руках она держала помповое ружьё так естественно, словно оно было продолжением её тела.

Она приблизилась к Володе, медленно оценивая ситуацию: избитый часовой, Костя с голубым свечением вокруг рук, окружающая их безмолвная толпа.

— Сон на посту? — тихо спросила она, так, чтобы слышал только Володя.

Он кивнул, не отрывая взгляда от наказуемого.

— И сколько кругов ты ему назначил? — поинтересовалась девушка.

— Пять, — ответил Володя. — Уже третий заканчиваем.

Ника скривила губы в пренебрежительной усмешке и повысила голос, чтобы слышали все:

— Всего пять кругов за то, что этот мудак подверг опасности всю базу? — Её голос эхом разнёсся по притихшему рынку. — Володь, за такое нарушение положено как минимум десять. Сон на посту — это не просто нарушение дисциплины. Это угроза жизни каждому из нас.

Володя на мгновение дрогнул. Удивление мелькнуло в его глазах, но тут же сменилось твёрдостью. Он кивнул, выпрямляясь ещё сильнее.

— Ты права, — холодно произнёс парень. — Десять кругов.

Услышав это сквозь пелену боли, наказуемый издал жалобный стон. Костик, стоявший рядом, побледнел ещё сильнее — после десяти кругов парень мог просто не выжить, даже с его помощью.

Ника обошла вокруг Володи, её рука скользнула по его плечу в собственническом жесте. Она подошла ближе к избиваемому, наклонилась и цепко схватила его за подбородок, заставляя поднять окровавленное лицо.

— Смотри на меня, — приказала она. — Запомни это чувство. Каждый раз, когда тебе захочется поспать на посту, вспоминай его. Потому что в следующий раз тебя просто вышвырнут за ворота, к мертвякам.

Она отпустила его лицо, словно что-то мерзкое, и обвела взглядом притихшую толпу.

— Кто-то ещё хочет проверить нашу систему на прочность? — её голос был почти ласковым, но от него окружающим становилось не по себе. — Нет? Вот и правильно.

Люди опустили головы, избегая её взгляда. Кто-то сделал шаг назад, стараясь скрыться в толпе. Ника улыбнулась, удовлетворённая произведённым эффектом.

— Продолжайте, — бросил Володя Серому и Антону. — Десять кругов. И чтобы каждый на рынке знал, что бывает со спящими часовыми.

Затем он резко взял Нику за локоть и потащил прочь от толпы. Его пальцы впились в её руку, но она не сопротивлялась, только ухмыльнулась, словно именно этого и добивалась.

Оказавшись в своём кабинете, бывшей подсобке мясного павильона, Володя с силой захлопнул дверь и развернулся к девушке. Его лицо исказилось от едва сдерживаемой ярости.

— Какого хуя ты только что устроила? — процедил он сквозь зубы, делая шаг к ней. — Перед всем рынком подорвала мой авторитет?