— Элвис, а как ты это сделала? — напускал пузырей вместе со словами прохожий.

— Так вы сами сказали, что это сундук с дополнительным пространством. В тех размерах было очень тесно.

— Да, но… книга, стул.

— А их нельзя было придумывать?

— Придумывать? — обрел способность говорить заяц. До этого он просто ловил воздух ртом. — Ты это придумала?

— Я же тебе говорила, заяц, единственное, что я хорошо делаю, это придумываю новые миры, до этого, правда, они все жили в моей голове. Вот сейчас узкое пространство, в котором мы сидим, стало таким ммм… как это сказать? Волшебным, наверное. Я просто еще маленькая и не могу подобрать нужного слова. И вот когда пространство становится волшебным, его можно видоизменить. Я так делала, когда пряталась в шкафу от взрослых.

— Сколько ты хочешь за этот сундук? — спросил заяц прохожего.

— Амулет космического зайца, — напускал пузырей прохожий и покраснел.

Заяц стукнулся затылком о стенку сундука, и его уши забарабанили по той же стене.

— Но как я без него перевезу Элвис?

— Сундук то герметичный, — напомнил прохожий. — Маленькая девочка не выдержит перелет по вселенной на космическом зайце. Вам нужен сундук.

Заяц начал ходить по сундуку, заложив лапы за спину. Элвис только и успевала раздвигать перед ним стены, которые не оставались на месте, а двигались, сжимаясь обратно с другой стороны, словно тряпочка, которую перетягивают с места на место.

— Хорошо, — сказал заяц. — Отвернитесь, — и повернулся к углу сам.

Он топтался в углу, его хвостик выписывал знак бесконечности, передние лапы что-то месили, растягивали. Он издавал странные звуки, что-то типа: «Ыыыыыыы». И внезапно все закончилось. Заяц со счастливой улыбкой и бегающими по непредсказуемой траектории глазами обернулся и сказал:

— Я кого просил отвернуться?

— Так зайцы разрывают прежний амулет на две части? — пузыри у прохожего от возбуждения пошли даже носом.

— Нет. Твоим амулетом меня стошнило. Вот, — он протянул артефакт размером с орех прохожему. — Это твой, а сундук мой. Элвис, — обернулся он к девочке, — почитай пока книжку, я скоро загляну.

Заяц открыл крышку сундука, вытолкнул наружу прохожего и выпрыгнул сам.

Девочка спрятала в стену стул, а вместо него достала и повесила гамак, улеглась на него и стала читать.

— Элвис, вылезай, — заглянул в сундук заяц. — Нас пригласили в гости, и мы будем переделывать сундук в заплечный рюкзак, чтоб я мог возить на себе пассажиров.

Элвис убрала в стену гамак и книжку и выглянула из сундука. Заяц с мужчиной в смешном длинном балахоне возился с извивающимися, словно живые змеи, канатами. Напротив сундука стояла голограмма мальчика чуть старше по возрасту, чем она.

— Привет, — кивнул он Элвис, — пойдем со мной, — мальчишка махнул рукой, зовя ее в соседнюю комнату.

Элвис вылезла из сундука и пошла за мальчиком. Он прошел через закрытую дверь, обернувшись перед самым исчезновением за дверью и указав рукой на дверную ручку. Элвис открыла дверь и прошла в комнату. Рядом с залитым светом окошком стояла медицинская кровать, в которой спал тот самый мальчик, который позвал ее за собой.

— Привет, — активировалась информпанель, и мальчик помахал ей рукой уже с экрана. — Я Рон, и я сплю в этой кровати почти год.

— Как спящая красавица? — улыбнулась девочка. — Я Элвис. Привет, Рон.

— Да, — рассмеялся Рон. — Поцелуй меня, принцесса Элвис, и я проснусь.

— Правда? — Элвис подошла ближе, но кровать стояла так высоко, что она не смогла дотянуться до лица Рона.

— Нет, — вздохнул мальчик на экране. — Я попал в аварию, но перед смертью меня засунули в анабиозную капсулу, а сознание подключили к компьютеру. С тех пор мой дед ищет способ поместить мое сознание обратно в мозг. Тело уже починили, осталось самую малость, но, как говорит бабушка, не человеческих рук это дело, а ангельских, и я так никогда и не стану прежним мальчиком. Рано или поздно достанут мой мозг и поставят туда биокомпьютер с моим сознанием.

— Это плохо?

— Я не знаю, — пожал на экране плечами мальчик. — Я никогда не пробовал. Может быть, хорошо. Только дедушка говорит, что компьютер в моей голове могут взломать, и я буду куклой в чужих руках.

— Не переживай, — Элвис взяла Рона, лежащего в кровати, за руку, но посмотрела на Рона, стоящего в экране. — Мне кажется, что твой дедушка умный и что-то придумает.

Рон улыбнулся, но тут же стал серьезным:

— Тебя Крош-Ка ищет. Соединять?

И, не дождавшись согласия Элвис, исчез с экрана, а его место занял енот Крош-Ка.

— Элвис, — взмахнул лапами енот, — хорошо, что я нашел тебя раньше, чем полиция. Ты в розыске, Элвис. Твои родители, чтоб не платить штрафы, официально отказались от тебя. Вот документы, — на весь экран появились текстовые файлы с различными печатями и номерами. — И тебе нашли приемную семью. Они выкупают тебя за долг, — документы с экрана исчезли, а на их место всплыли фотографии неприятно тощих, но хорошо одетых мужчины и женщины с кучей собак на поводках. Собаки сидели под одну струнку с прижатыми, возможно, от страха, ушами. — Прости, Элвис, — енот смахнул набежавшую слезу, — я ничего не могу для тебя сделать.