Заняв место Клинтона, Корнуоллис поставил себе целью навести порядок во вверенных ему беспокойных провинциях. В конце июня он установил посты в Найнти-Сикс, Камдене и Черо, а вскоре после этого отправил отряды в Роки-Маунт, Хэнгинг-Рок и Джорджтаун, где они устроились лагерем на побережье близ устья реки Пи-Ди. Довольно крупные силы были также размещены в Саванне и Огасте. В целом Корнуоллис более или менее уверенно контролировал примерно 15 000 квадратных миль. И он намеревался двинуться в Северную Каролину, как только закончится сбор урожая [801] .

Пока Корнуоллис растягивал свои войска по Южной Каролине, американские регулярные части под командованием баварца Иоганна де Кальба вступили в Северную Каролину. Сын крестьянина де Кальб выглядел так, будто он всю жизнь трудился на полях, выполняя самую тяжелую работу, ибо он имел исполинское телосложение, рост под метр девяносто, был широколиц и силен, как бык — причем не только телом, но и умом. Он знал свое ремесло, поскольку участвовал в двух европейских войнах, служил под началом маршала де Сакса и был начитан в военной литературе. Кое-что он знал и об Америке; Шуазель присылал его сюда следить за ситуацией в колониях во время волнений 1776 года, он много путешествовал — и внимательно наблюдал. Он снова приехал в Америку после начала войны и хотя получил патент генерал-майора и находился в Вэлли-Фордж и при Монмуте, но никогда не командовал самостоятельно. Теперь, наконец, конгресс вверил ему командование частями Континентальной армии из Делавэра и Мэриленда и в апреле отправил на выручку защитникам Чарлстона. Но де Кальб так и не дошел до Чарлстона; в июле он дал солдатам возможность отдохнуть, встав биваком у Коксиз-Милл на берегу Дип-Ривер в Северной Каролине [802] .

Там 25 июля его и нашел Горацио Гейтс, который по распоряжению конгресса принял командование над его 1400 пехотинцами. Конгресс поставил Гейтса во главе армии на юге, узнав о падении Чарлстона. Вашингтон рекомендовал на это место Натаниэля Грина, но конгресс, по-прежнему ослепленный победой при Саратоге, хотел, чтобы не кто иной, как ее герой, вернул юг американцам. С учетом его послужного списка, который в глазах конгресса был убедительнее любых рекомендаций, выбор был блестящим. Большинство людей, очарованные его простотой, испытывали к нему безотчетную симпатию. В дополнение к своей кажущейся бесхитростности, после 1777 года Гейтс был окружен аурой успеха — ведь он одержал победу над английской армией. Гордость и восторг, наполнившие сердца американцев при известии о его триумфе, ясно выразились в словечке, которое они изобрели для описания его успеха — он «отбергойнил» англичан.

Солдаты, нюхавшие порох, уважают победы, но они также ждут от признанных командиров эффективного командования. Гейтс с самого начала дал повод для сомнений. На следующий день после своего прибытия он упорядочил «Великую армию» — так он именовал изможденных континенталов, устроил ей смотр и 27 июля повел ее в Камден. Отдельные голоса протеста затихли перед лицом уверений Гейтса, что всего в паре дней пути за ним следуют «ром и провизия». И все же Ото Уильямс, главный адъютант Гейтса, уговорил его пойти окольным путем на запад, а не по прямой, поскольку в последнем случае им пришлось бы идти по песчаной и болотистой местности с крайне малочисленными фермами, которые к тому же были давно разграблены ополченцами обеих сторон [803] .

Седьмого августа к Гейтсу присоединилось ополчение Северной Каролины под командованием Ричарда Кэсуэлла численностью примерно в 2100 человек, а на следующей неделе подошло ополчение Виргинии под командованием Эдварда Стивенса. Ополченцы, должно быть, глядели на «Великую армию» с жалостью. Солдаты Гейтса дышали усталостью, что было неудивительно, поскольку они на протяжении многих недель жили на одних кукурузных початках, постной говядине и персиках. Стодвадцатимильный переход от Хиллсборо до Руджели-Миллз, местечка, расположенного чуть севернее Камдена, занял две недели. Они добрались до Руджели-Миллз, испытывая нехватку практически во всем — у них было всего восемнадцать пушек и лишь небольшой конный отряд, хотя обе Каролины, большей частью представляющие собой безлесную равнину, словно созданы для кавалерии. Кроме того, у Гейтса было очень мало информации о противнике — нехватка, которая в итоге стоила многих жизней [804] .

Двумя днями ранее противник увеличил численность войск в Камдене. Корнуоллис, находившийся в Чарлстоне, узнал о приближении Гейтса 9 августа. На следующий день он выступил в Камден. Там он встретил Роудона, ныне усиленного четырьмя ротами легких войск из Найнти-Сикс и небольшими отрядами из Хэнгинг-Рок и Роки-Маунт. Роудон к этому моменту уже имел стычки с головными походными заставами армии Гейтса и с партизанами под началом Томаса Самтера. Гейтс, однако, не знал ни о прибытии Корнуоллиса, ни о том, что в Камдене сосредоточились неприятельские силы численностью в 2043 боеспособных солдата. В городе также находились 800 больных английских солдат, и это обстоятельство окончательно убедило Корнуоллиса, что он должен сражаться, а не отступать перед превосходящими, как он полагал, силами противника [805] .

Гейтс 15 августа отдал приказ о выступлении ближайшей ночью, рассчитывая блокировать намного уступавшую ему по численности британскую армию. Отдавая свой приказ, Гейтс был уверен, что в его распоряжении находятся 7000 человек, но недоверчивый Уильямс не поленился произвести перекличку и обнаружил, что армия насчитывает всего 3052 человека. Гейтс никак такого не ожидал, и все же не стал отменять приказ, заметив только, что и трех тысяч будет достаточно. Согласно Уильямсу, оставившему подробное описание последовавшего сражения, перед выступлением в поход войска поужинали «наспех приготовленной пищей, состоявшей из непропеченного хлеба и сырого мяса с десертом из патоки, перемешанной с маисовой кашей или намазанной на оладьи». Эта пища, пишет Уильямс, «подействовала на многих как слабительное», люди всю ночь «отлучались из строя» — с тем результатом, что наутро они были более слабыми и усталыми, чем обычно. Каким бы ни было их состояние, вечером того же дня им пришлось выступить вновь. По удивительному совпадению Корнуоллис привел свою армию в движение в это же время. Около двух тридцати ночи походные заставы обеих сторон столкнулись на дороге у Сондерс-Крик, на полпути между Камденом и Руджели-Миллз. Последовало беспорядочное сражение, в результате которого в руках у каждой из сторон оказалось по горстке пленных. От одного из своих пленных Гейтс узнал, что ему предстоит иметь дело с Корнуоллисом и армией в 3000 человек. Такого Гейтс тоже никак не ожидал и, вопреки своим привычкам, обратился к своим офицерам за советом. Они, по-видимому, решили, что давать какие-либо советы уже поздно, и никто, кроме Эдварда Стивенса, не вымолвил ни слова. Стивенс высказал то, что думали все: у них нет другого выбора, кроме как сражаться [806] .

При первом свете дня, обещавшего быть очень жарким, обе армии получили возможность хорошо разглядеть друг друга и ту местность, где им предстояло мериться силами. Их разделяли около 250 ярдов открытого поля, при этом американцы занимали позиции на более возвышенном месте. С обеих сторон поле было ограничено болотами, расстояние между которыми составляло около мили. За ночь Корнуоллис выстроил свои войска в длинную линию, поставив на крайнем правом фланге легкую пехоту, слева от нее 23-й полк и между ним и дорогой — 33-й полк. Вместе они составляли правое крыло, которым командовал подполковник Джеймс Уэбстер. По левую сторону дороги, начиная от края болота, выстроились так называемые «провинциалы Северной Каролины» и их земляки-ополченцы (лоялисты), а также пехота легиона и полк ирландских волонтеров, также состоявшие из лоялистов. Этим левым крылом командовал Роудон. Корнуоллис разделил 71-й полк на две части и поставил их по обе стороны дороги в качестве резерва. Кавалерия Тарлтона выстроилась в две шеренги непосредственно позади 71-го полка [807] .