Танис застонала, почувствовав жар его кожи. Её накрыла волна желания.

Дэш осторожно перевернул её, расположился между её ног и поцеловал её. Его твёрдый член прижался к её бедру.

Быть такой беззащитной перед ним — странное чувство. Но в то же время — естественное.

Она провела руками по его щекам, зарылась в волосы, встретилась взглядом с пламенной жаждой в его глазах.

— Я так рада, что ты со мной, Зверь... — прошептала она.

Боль и удовольствие вспыхнули в его взгляде. Он смотрел на неё, будто боялся проснуться.

Танис замерла в ожидании.

Его мышцы напряглись под её ладонями. Он провёл рукой по её щеке. Между ними вспыхнуло молчаливое взаимопонимание. Бесценный момент единения душ.

А потом он наклонился и поцеловал её. Глубоко. Сжигающе. Страстно. И вошёл в неё.

С каждым движением Танис ощущала, как он заполняет её — твёрдый, сильный, живой.

Она двинула бёдрами, впуская его глубже, её тело сжалось вокруг него. Дэш зарычал от удовольствия — и это только подстегнуло её.

Он замер — любуясь ею, желая научить: страсти — без страха, без стыда. Он хотел, чтобы она не просто принимала, но жаждала.

Хотел стереть из её памяти страх. Заменить его новым: ярким, волнующим, смелым опытом — чтобы она, как и он, сгорала от страсти.

Он видел, как Танис раскрепощается, как познаёт свою сексуальность.

И это доводило его до исступления.

Она больше не была робкой. Почти дикой в своём желании — и ничто не доставляло ему большего наслаждения.

Дэш зарычал и вошёл глубже. Они застонали вместе.

Никогда в жизни он не надеялся на такую ночь.

Быть с женщиной — и знать, что она хочет его. Просто его. А не титул, не золото. Только его.

Её рыжие волосы разметались по подушке. Ореол огненных кудрей и неземная красота обладательницы затуманивали разум сильнее любого заклинания.

Для него не было большего удовольствия, чем чувствовать её рядом.

Танис провела руками по его груди, плечам, волосам. Он обнял её, медленно начал двигаться.

Нежно. Глубоко. Жадно.

Танис обвила его руками, наслаждаясь каждым толчком, каждым вздохом. Их дыхание учащалось. Она выгнулась навстречу ему, целовала его плечо, жадно вдыхала запах его кожи.

Он ускорил ритм. Всё глубже. Всё ярче. Кожа к коже.

Голова кружилась от ощущений. Его дыхание ласкало шею.

Страсть достигала апогея. Со стоном с её губ сорвалось его имя. Остатки контроля исчезли.

Её тело не выдерживало.

И, когда ей казалось, что она не справится с этим огнём, волна экстаза накрыла её. Она вскрикнула от удовольствия.

Дэш зарычал, чувствуя, как она сжимает его. Он впился в её губы, отпуская остатки контроля. Последним толчком он полностью заполнил её, оргазм накрыл его, сметая всё.

Он отдал ей ту часть себя, которую не дарил никому.

Дэш лежал, не двигаясь, сжав её в объятиях. Мгновение — или вечность.

— Это всегда так... невероятно? — прошептала она.

— Только с тобой.

Она вглядывалась в его лицо.

— Клянусь, Танис. Обвини меня в чём угодно. Только не во лжи.

А когда дыхание успокоилось и здравый смысл вернулся, он понял: ему не следовало заниматься с ней любовью.

Снова.

Но, взглянув в её лицо, он увидел то, чего ждал всю жизнь.

И всё, что ему оставалось — найти в себе мужество это принять.

Если бы только это было так просто.

Он боялся своих чувств. Каждый раз, глядя на неё, всё, что он когда-то похоронил в себе, всплывало.

Он начинал жаждать того, чего не имел права желать.

Дом. Семью.

Любовь.

— Любовь? К тебе? Ты беспородный демонический ублюдок. Кто вообще нуждается в твоей любви?

Голос отца до сих пор звучал в его голове. Несмотря на то, что он давно похоронил Кратуса.

Иногда смерть — это ещё не конец.

Не в силах дышать, он с неохотой отстранился от неё, встал и оделся.

— Дэш?

Звук её голоса пронзил его насквозь. Он остановился в дверях, разрываясь между желанием вернуться в постель, заключить её в объятия и никогда не отпускать — и страхом перед её возможным отказом, от которого ему хотелось сбежать, как испуганному жеребёнку.

Впервые в жизни он предпочёл отступить.

— Я вернусь через несколько минут.

Не зная толком, куда идти, Дэш вернулся в большой зал, где обнаружил Рипера, сидящего в одиночестве за столом с лепёшкой, пирогом и кубком эльфийского эля.