В один момент мне кажется, что я вижу среди этих душ маму и папу. Слёзы наворачиваются на глаза. Они продолжают улыбаться, как на той самой старой фотографии. Мне хочется бросится к ним, прокричать, как сильно я скучаю по ним. А ещё… сказать им, что у меня всё хорошо. Что Нори-сама, тётя и бабушка заботятся обо мне. Что меня любят. Но раньше, чем я успеваю сдвинуться с места силуэты родителей исчезают. Остаётся лишь свет и странное чувство освобождения. Словно бы я впервые за всё время начала дышать полной грудью.

Лисы не останавливаются, пока не остаётся ни клочка чёрной демонической плоти. Только рассеивающееся марево и холодный воздух, пропитанный запахом мокрого асфальта.

Дождь прекращается, и из-за рваного края туч выплывает полная луна. Её свет падает на дорогу и на обочину, на пострадавших мужчину и женщину, которым повезло остаться в живых.

— Получилось, — тихо выдыхаю я и прикрываю глаза.

Тётя приводит пару в чувства. Они оба выглядят растерянными и слабо помнят, что произошло после того, как они въехали в тоннель.

— Я помню лишь, как всё поплыло перед глазами… — мужчина морщится, потирая виски. — Как будто кто-то стёр дорогу. А потом — ничего… Неужели я уснул за рулём?

— Вероятно, так всё и было, — спокойно говорит тётя. — Хорошо, что скорость была невысокой. Моя племянница смогла остановить ваш автомобиль, не дав ему съехать с обрыва.

— Мы вам очень благодарны, — женщина склоняет голову. — Как же нам повезло, что вы оказались рядом.

Вскоре подъезжает неотложка. Врачи осматривают пару и, к счастью, не выявляют никаких особых проблем, кроме усталости. И всё же женщина уезжает вместе с ними, а мужчина отправляется следом на своём автомобиле.

Я стою у обочины, прислонившись к дорожному указателю. Пальцы дрожат. Внутри — усталость, как после марафона. Кажется, всё закончилось. Можно, наконец, выдохнуть.

Но стоит мне подумать об этом, как я слышу подозрительный кашель позади.

— Бабушка? — восклицаю я и спешу к ней. Она словно бы оступается, но я успеваю придержать её. Оба-сан тяжело дышит, хотя остаётся в сознании.

— Всё хорошо, — беспечно произносит она. — Я просто немного перенапряглась. Давненько уже так далеко не уходила от храма.

— Ничего не хорошо! — я сажусь перед ней и беру её на закорки. — Чёрт, зря скорую отпустили… Мы возвращаемся домой. Немедленно!

— Я пойду вперёд и приготовлю футон, — произносит тётя. — Будьте осторожны, тропинка скользкая.

— Всё в порядке, Нори-сама меня подстрахует, если что, — отвечаю я и оборачиваюсь на своего лиса.

Тот принимает человеческий облик и кивает соглашаясь. Его взгляд напряжён, но он молчит. Его брат тоже помалкивает, следуя за нами. После победы, которую они одержали вдвоём, их конфронтация перешла в молчаливое противостояние.

Я чувствую, как капли дождя всё ещё падают с деревьев, хотя небо уже прояснилось. Луна отражается в лужах. Мир снова кажется тихим. Но внутри меня пульсирует тревога: всё ли действительно закончилось?

— Как же хорошо, что всё обошлось…

Я выдыхаю и наваливаюсь спиной на стену. Чувствую, как напряжение, державшееся с прошлой ночи, понемногу отступает. Вчерашний вечер вымотал нас всех, но больше всего оба-сан. Она пыталась держаться бодро, но то, что она не в порядке, было очевидно для всех. Тётя предположила, что бабушка потратила слишком много сил на поддержание связи со своим лисом, Минами-сама, что в её возрасте не прошло бесследно. Этим утром тётя отвезла бабушку в местную больницу, и доктор подтвердил, что это переутомление. Он обещал зайти, чтобы проверить, как бабушка восстанавливается.

Я рада, что всё в порядке, но не могу не думать, что однажды бабушка всё же покинет этот мир. Я ведь знаю, что она уже немолода.

Это заставляет меня задуматься о том, что ничто не вечно. Я и сама когда-нибудь стану старой…

— Эй, — говорит Нори-сама, заглядывая мне в лицо, — тебе до старости ещё лет сто.

— По твоим меркам это должно быть не так уж и много, — фыркаю я. — Что ты будешь делать, когда я превращусь в брюзжащую старушку?

— Тогда мы, как все пожилые пары, будем гулять за ручку и чесать друг другу спину, — с серьёзным видом отвечает лис.

— Что-то я сомневаюсь, что ты останешься со мной до той поры, — я качаю головой. — Ты не похож на того, кто хранит верность при любых обстоятельствах.

— Ты просто пока не знаешь меня, — говорит он с лёгкой досадой. — Но со временем ты поймёшь, какой я на самом деле.

Я вздыхаю и прикрываю глаза, а он, воспользовавшись моей расслабленностью, лезет мне под футболку. Я пытаюсь сопротивляться, но больше из желания подразнить его. Лис притягивает меня к себе и усаживает на колени. Я думаю про себя, что хотела бы, чтобы всё было именно так, как он говорит. Ведь раньше я не смела и мечтать, чтобы кто-то был со мной рядом так долго.