— Не ворчи, как старик Кацураги, тебе не идет, — самодовольно улыбнулась она с такой бодростью, что мне захотелось прикрыть глаза и зашипеть.

Но вместо этого я скрестил руки на груди, оглядев её:

— Ты рано, в любом случае я хотел тебе сообщить, что сегодня занятие отменяется, у меня появились дела… — как можно невозмутимей пытаюсь ее отшить.

— Какие ещё дела, Кацураги? — мгновенно напряглась она, переходя в боевую стойку. — Опять что-то скрываешь? — с подозрением уставившись на меня.

— Почему сразу скрываю… — уверенно начинаю, но Хана меня прервала.

Приподняв повязку на глазу:

— Кацураги! Твоя аура говорит, что ты врешь! — с возмущением на меня посмотрев.

— Чертова аура, научил на свою голову… — пробурчал я себе под нос, отводя взгляд.

— Кацураги! — немедленно последовал недовольный окрик.

Скривившись, будто только что узнал, что коммунальщики решили повысить квартплату:

— Ладно-ладно, — поднимаю перед собой руки, немного кисло улыбнувшись, встретившись с красным глазом ученицы. — У меня сегодня назначена встреча с девушкой, довольна?

Хана недоверчиво посмотрела на меня, но в этот раз я не врал, просто немного не договаривал. Сработает или нет? Затаив дыхание я наблюдал за реакцией ученицы.

— Ты не врешь, но ты врешь! — убежденно заявила она. — Говори всю правду, иначе я не отстану!

Порой школьницы такие беспокойные…

— У меня назначена встреча с Айко, я хотел ее расспросить про Общество святой Гидры и в целом про Мансус. Она явно знает куда больше, чем мы с тобой вместе взятые. Это не какой-то секрет, я не пытался тебя обмануть, просто… знаешь, у меня могут быть и свои дела, не связанные с проклятиями, — серьезно на нее посмотрев.

Хана сложила руки на груди, явно раздумывая над сказанным.

— Я хочу знать все, что связано с проклятиями и Мансусом, это касается и меня, — серьезно произнесла она. — Будь со мной честен Кацураги, я могу прикрыть тебе спину! Я уже не так беззащитна!

Мне бы хотелось думать, что она права, но наша жизнь порой любит преподносить нам сюрпризы. Мне бы хотелось ей сказать, чтобы она не рвалась в бой, собрала информацию, осмотрелась, но едва ли она меня послушает. Порой лучшим действием является бездействие. Если куда не кинь, везде клин, то и дергаться вовсе не стоит. Мне бы хотелось сказать об этом Хане, но я был на ее месте и не послушал.

— В этот раз не будешь задирать ноги? — с усталой ухмылкой на нее посмотрев

— Я надела шорты, — сухо сообщила она.

— О, похоже ты все же чему-то учишься, — немного сварливо произношу, двинувшись к лестнице.

Возможно, если Хана не свернет себе шею, то из нее что-нибудь путное да получится. Она умна, красива, энергия так и прет. Такие либо высоко взбираются, либо падают на самое дно…

— Да за кого ты меня принимаешь?! — раздалось с возмущением мне вслед, на что я лишь хмыкнул.

Какое-то время мы шли молча, лишь лестница скрипела под ногами. Спустившись на этаж ниже:

— Кацураги, ты же не собираешься снова сражаться с монстрами? — тихо спросила она.

Повернувшись назад, я с усмешкой сказал:

— Вообще, не хотелось бы, я просто съезжу с Айко по ее делам, поговорим, — двинувшись дальше.

Еще один этаж мы шли молча.

— Кацураги, я отправляюсь с вами! — решительно заявила она.

В ответ я лишь тяжело вздохнул, посмотрев на серое небо. И почему я вот вообще не удивлен? Проносится в голове усталая мысль. Не то, чтобы я рассчитывал на свидание с красивой и загадочной девушкой, но видимо сама судьба против, чтобы у меня появился романтический интерес.

Так что тихо вздохнув, я лишь махнул рукой:

— Если Айка не будет против, то можешь поехать…

— С какого момента Кацураги, ты называешь госпожу Айко так фамильярно? — будто вставшая на след ящейка, тут же отреагировала Хана на мои слова.

Закатив глаза, я не стал ничего отвечать. В этом не было никакого секрета, ответ был скучнее лжи, так что я лишь загадочно промолчал, под любопытный взгляд ученицы. Стоило нам спуститься на первый этаж, как холодный ветер проник под полы плаща. Ненавижу холод.

Кутаясь в потрепанное пальто, я медленно окинул взглядом улицу. Воздух был пропитан сыростью и запахом старого кирпича, будто сам город дышал воспоминаниями о былых временах. Дома здесь были невысокими: одно-двухэтажными, они словно боялись вырастить выше, чтобы не напомнить миру о своем существовании.

Над ними нависали массивные апартаменты госпожи Онигири, символ былой роскоши и безудержных амбиций. Когда-то это место должно было стать сердцем нового туристического кластера, примером процветания и модернизации. Но теперь они стояли как забытые богами великаны, с уже давно устаревшими окнами, и стенами, покрытыми паутиной трещин.