— Рад был снова увидеться, посол Кларк, — ответил я на рукопожатие.

После чего ящер развернулся и буквально растворился в ближайшем переулке — быстро и бесшумно, как заправский ниндзя.

— Кое-что еще, Макс, — сказал Байрон, когда я уже закинул ногу на спину Метеора. — Мои сестры прибудут на остров накануне церемонии. Поэтому ты должен передать Сету… сообщи ему, что сразу после торжества он должен явиться на главную боевую арену. Для установления обстоятельств… ну, ты понимаешь.

— Обязательно передам, — пообещал я, хотя сам понятия не имел, как заставить этого противного Гарри отнести записку Сету. И знает ли вообще эта злобная, бестолковая птица, где сейчас искать своего хозяина? Задачка…

— Договорились, — кивнул Байрон и полез в глубокий карман своего плаща. — Знаешь, Макс, ты стал настоящим Ашером. И я горжусь тем, что могу назвать тебя другом. Сегодня ты сражался невероятно отважно. И еще… — он понизил голос, — птички нашептали мне, что ты хочешь поэкспериментировать с сердцами вестников? Так вот, мне тут удалось раздобыть кое-что… Думаю, это может тебя заинтересовать и, возможно, ускорит процесс.

Из внутреннего кармана плаща повелитель достал небольшой тканевый сверток и протянул мне.

— Что это? — я взял сверток. Он был неожиданно тяжелым для своего размера. Я уже хотел было развернуть его, но Рамзи остановил меня, накрыв мои руки своей огромной лапищей.

— Погоди, ну не здесь же! — его глаза хитро блеснули. — Не вздумай открывать это, пока не окажешься у себя, за крепкими стенами своего Медвежьего Угла. Договорились?

— Понял, — кивнул я, хотя, честно говоря, ни хрена я не понял. Но его наставление выполнить собирался. Спрятал сверток во внутренний карман куртки и взялся за поводья, готовя Метеора ко взлету.

— Подожди, Макс, — Байрон снова остановил меня, на его лице играла широкая, искренняя улыбка. — Ты сегодня и правда отлично поработал. Заслужил.

Он снова полез в карман, на этот раз в карман своего жилета, нащупывая там что-то совсем маленькое. На мгновение он пристально посмотрел на этот предмет, зажатый в его огромной ладони, так что я не мог разглядеть, что там. А потом, без предупреждения, щелчком большого пальца метнул его мне.

Я едва успел поймать летящий предмет и аж присвистнул от удивления, когда разглядел, что это было.

Драгоценный камень бутылочно-зелёного цвета вспыхнул у меня в ладони, поймав отблеск огня из камина. Я смотрел на него не отрываясь — сердце вестника. Оно лежало прямо у меня на ладони, будто живое, будто пульсирующее.

За окнами шуршал дождь, убаюкивающе барабаня по стеклу библиотеки Медвежьего угла. Я уже был дома, в тепле и безопасности, но всё никак не мог прийти в себя. Сидел в кресле, уставившись в этот камень, как в нечто ирреальное. Голова отказывалась принимать, что мне такое вот просто подарили.

Подарок от повелителя.

Я, разумеется, пытался отказаться. Вежливо, но настойчиво сунул камень обратно Байрону — мол, спасибо, но не стоит. Он только улыбнулся в своей привычной, немного лукавой манере, покачал головой и взглянул на меня — как-то особенно, в упор, будто сквозь меня.

— Макс, — сказал он с лёгкой усмешкой, — я бы поставил на это свой статус Ашера шестого ранга: ты всю охоту провёл, помогая другим. Без задней мысли. Ни разу не подумал о себе, о выгоде, о том, чтобы собрать побольше наград. Я прав?

Я почесал затылок и молча хмыкнул. Потому что что тут скажешь? Он, к сожалению, был чертовски прав.

У меня было два сердца вестников. Два. И я ни одного из них не убил.

Одно из них — зелёное.

Я поднялся с кресла, достал из кармана второй камень — оранжевый, тот, что подарил Роджер — и положил рядом с зелёным на низкий столик. Потом вытащил ещё одну вещицу — ту, что нашёл Рамзи. Завёрнутую в ткань, загадочную и странную. Положил её рядом.

И завис. Просто уставился на это богатство — как идиот. Смотрел, как мерцают грани, как пылают цвета. Внутри всё было тихо, будто время остановилось. Наверное, я уже час вот так сидел. Ни одной мысли в голове.

— А вот ты где, — донёсся до меня мягкий, мурлычущий голос.

Я поднял глаза. Рита.

Она вошла, ступая босыми ногами по ковру цвета королевского синего. Блестящие волосы, румянец, лёгкая полуулыбка. Пахла свежестью, ванилью и чем-то цветочным — видимо, из тех баночек, что Шелли наставила в ванной.

— Когда вернулся, любимый? — спросила она, подходя ближе.

Я отодвинулся чуть вперёд, давая ей место, и откинулся на спинку кресла. Мне просто хотелось, чтобы она была рядом. Чтобы обняла. Чтобы снова ощутить, что я — дома.