Сердце ухнуло куда-то к желудку, спина взмокла от пота, лишь чудом удалось не отвести взгляд.

— Как догадались? — Кажется, голос не дрогнул.

— Не то, чтобы всегда подозревал… — В речи монарха слышно разочарование! Уф-ф, значит, голос и впрямь не дрогнул. — Но столько заслуг в таком юном возрасте заставили задуматься. А главное — вы смогли воспользоваться оружием пришельцев. Не впервой, не так ли?

— Нет, впервые. Учился, да, но в бою никогда не применял.

Король развернулся, жестом пригласил к другой двери, ведущей в его рабочий кабинет. Там на столе уже стоял графин с вином, фрукты, тарелки с нарезанным мясом.

Однако. Он приготовился, властитель великой Галлии. Что же, рано или поздно, но этот разговор должен был состояться.

— Присаживайтесь, виконт. Или как вас звали в вашем мире?

— Неважно, сир. Вас же не это интересует?

— Не скажите, интересно же знать подлинное имя человека, которого сам же пожаловал в кавалеры Голубой звезды! — И тут же, забыв о должном величии, как любопытный мальчишка, выпалил: — А тот мир, ну, ваш, он лучше нашего?

Как ответить? Конечно, можно и пожать плечами, но он же не этого ждет.

— Понимаете, каким-то образом, но он ушел далеко вперед. То, что я вижу здесь, у нас было почти четыреста лет назад. Те же страны, чуть с другими названиями, те же города, фактически та же вера. Как если бы Спаситель одновременно посетил наши миры.

Его величество вместо бокала с вином, как школьник на захватывающем уроке, подтянул к себе пачку бумаги и чернильницу.

— Ну же, рассказывайте! Можно, я буду записывать? Э-э…

— Воронин. Борис Воронин. Итак.

Из дворца виконт де Камбре выходил в недоумении. Зачем королю понадобился этот разговор? История не повторится, это очевидно. Другие люди примут другие решения, чем дальше, тем больше будет различий. Хотя… Кто знает, может быть, в каких-то узловых точках истории потомки этого мира смогут поступить чуть иначе, чтобы меньше крови собрал прогресс человечества.

А пока договорились два раза в неделю встречаться, учить короля средневековой Галлии земной истории. И остаткам знаний по обществознанию и политэкономии. Зачем? Все, что нужно знать для управления страной, лишь начавшей выбираться из феодализма, он и так знает, это очевидно. Считать Эдмонда, дю Шилле, их современников темными простаками может только идиот.

Король потребовал, чтобы эти разговоры остались между ними. Заботится о потомках, чтобы не срубили восставшие галлийцы буйну голову очередному Луи? Да ради бога, рассказать не трудно, а использовать такие знания в далеком будущем все равно придется кому-то другому.

Виконту же де Камбре предстоит помочь д,Оффуа в его османском вояже. Почему-то для короля очень важен успех этой миссии.

А интересно получается. С одной стороны, организуй и обеспечь, с другой — никакого риска. И как это прикажете совместить? Хотя… почему бы и нет? Посмотреть издалека, посоветовать, если что, вовремя послать помощь, ну и организовать связь, это уж обязательно.

Потом можно и полюбоваться со стороны, как молодежь и подросль будет играть во взрослые игры. Это здесь он молодой и перспективный вельможа, а так-то, с учетом прежней жизни, всем аксакалам аксакал. Ох-ох-хох, старость — не радость.

И, привычно приняв из рук подошедшего слуги уздечку своего коня виконт де Камбре лихо, не коснувшись стремени взлетел в седло. На ковбойский манер поглубже нахлобучил шляпу и, дав шенкеля, направился прочь из королевского дворца.

Поможет, разумеется, все силы приложит. Но вот еще одно различие между мирами. Ничего подобного в истории прежнего мира не было, это точно.

На внешний рейд стамбульского порта галеон «Святой дух» вошел поздним вечером прямо накануне нового тысяча шестьсот двадцать девятого года от рождества Спасителя. Впрочем, в столице Османской империи эта ночь ничем не выделялась в череде других, таких же прохладных и дождливых. Здесь свои праздники, свой календарь. И Новый год свой, до него еще почти три месяца жить.

В сером небе, освещенном уже ушедшим за горизонт солнцем, великий город выглядел бесконечным скоплением домов, приютившихся за громадой дворца султана на одном берегу пролива, и мощной, ощерившейся десятками бойниц крепости — на другом. Что там дальше? Со вставшего на якорь корабля не разглядишь. Эти красоты откроются завтра с утра.

Если путешественники встанут пораньше, разумеется. И встали. Все, кроме двоих самых главных, ради кого и был снаряжен этот грозный, но слишком дорогой для этого южного моря корабль. Товаров на нем вовсе не было, только десяток пассажиров, согласившихся заплатить немалые деньги за безопасное и комфортабельное плавание на этом океанском великане. И вот эти самые двое не заплатили вообще ни динария, зато загрузили огромный, достойный королевского представителя багаж.

Да они и были… точнее, штурман проговорился, что мужчина должен был вступить в должность первого секретаря галлийского посольства при дворе его величества великого султана Османской империи. Или Порты, как величали ее сами османы. А что, возможно. На языке Магриба мужчина, во всяком случае, говорит чисто, на османском — почти свободно, но с ужасающим акцентом.