Зубов слушал вполуха, потому что его не интересовали какие-то там ветхие руины. Куда она отправилась, высадив его из дома? Где они с Мироном могли встретиться? Куда поехать? Почему она не сообщила о каких-то своих догадках ему, Зубову? Впрочем, последнее было как раз понятно. Не хотела, чтобы ее дражайшая семья оказалась опять в эпицентре подозрений. Решила, что все выяснит сама, а уже потом… Кстати, что потом? Сообщит в полицию? Поможет скрыть следы преступления? Отправится по следу украденных ценностей, чтобы помочь их получше спрятать? Фу ты, что за чушь в голову лезет.

– Поезжайте, – решительно сказал Зубов Бориславу Петровичу. – Я с самого утра на работе попробую пробить телефон этого вашего Мирона по своим каналам. И если Мира вдруг объявится, сразу звоните.

– Разумеется, вы… ты тоже.

До самого утра Алексей так и не смог заснуть. Что успело случиться с Велимирой, если она попала в руки к убийце? Проклятое воображение рисовало воистину страшные картины. Ни с Самойловым, ни с Волковым преступник не церемонился, да и погибли они практически сразу. Держать их взаперти ему не требовалось. Так почему он, Зубов, надеется, что в этот раз негодяй поступит иначе? С момента, как Мира высадила Алексея у парадной, прошло уже десять часов. Срок вполне достаточный для того, чтобы избавиться от угрозы, которую она представляла, раз и навсегда.

От одной только мысли, что он потерял ее так же, как и Анну, у него сводило все тело и обручем боли сжимало голову.

– Соберись ты. Слабак! Тряпка, – сквозь зубы приказывал себе Зубов в сотый, наверное, раз, остановившись напротив мутного окна, выходящего в двор-колодец. Всю ночь он метался по квартире загнанным зверем, то и дело замирая перед кухонным окном, словно за ним можно увидеть проблеск надежды на сером, темном, осеннем, ночном небе. – Она жива! И даже не смей думать иначе.

Выныривая из-под толщи отчаяния, он пытался включить логику, без которой для любого сыщика труба дело. Логика нашептывала ему, что преступник не может убить Миру, пока не выпытает у нее, что известно ему, Зубову. То, что он не жених, а сотрудник Следственного комитета, давно было ясно уже всем. Секрет Полишинеля. Вот как это называлось.

Он активно принимал участие в следствии и успел попасться на глаза всем чадам и домочадцам этого семейства, а также их друзьям и знакомым. Они с Мирой в последнее время встречались почти каждый день, а значит, по мнению преступника, она могла делиться с ним очень многим, что могло бы вывести на след преступника. Она-то делилась, только вот он никак не мог сделать из всего сказанного правильные выводы. Глупец! Ничтожество!

В восемь утра Зубов был уже на работе, где, как ни странно, обнаружил восседающим за своим столом Костю Мазаева.

– Ты чего в такую рань? – спросил он, испытывая невыразимое облегчение оттого, что больше не один.

– А вы? – вопросом на вопрос ответил Костя. – Мне бы надо одну версию проверить.

У этого парня опять появились новые версии.

– А у меня Велимира пропала. Уехала вчера вечером и исчезла. Телефон выключен. Родители волнуются.

Родители волнуются. Можно подумать, он сам не волнуется. Хотя нет. Это называется иначе. Он с ума сходит от беспокойства и тревоги.

– Борисова? – деловито уточнил Костя.

Как будто могла быть вторая Велимира, по поводу которой майор Зубов терял покой, сон и вообще разум.

– Да.

– Я не понял, вы что, поссорились?

– Да не ссорились мы! – заорал Зубов, все нервы которого были на таком пределе, что говорить спокойно он не мог. Хотя чего орать? Мазаев ни в чем не виноват. – Мы были вечером у Олега Камаева, и тот рассказал нам об очень странном поведении Мирона Борисова. Понимаешь, похоже, что парень годится в подозреваемые. И вот мы вышли от Камаева, Мира привезла меня домой и уехала под предлогом, что ей надо побыть одной и в чем-то разобраться. А я, дубина стоеросовая, ее отпустил. Хотя прекрасно видел, что она расстроена.

– Погодите. Не надо посыпать голову пеплом, это не конструктивно, – остановил его причитания Мазаев. – Объясните толком. Зачем вы ездили к Камаеву?

Зубов объяснил. И про долги, в которые залез Мирон, тоже. И про карате, которым занимался парень. Или джиу-джитсу? А, нет, тхэквондо. Хотя какая сейчас разница.

– Костя, ты можешь раздобыть пеленг его сотового телефона? Надо понять, где эта малолетняя скотина может быть.

– Алексей, подождите, пожалуйста. Я вам должен кое-что рассказать.

– Не сейчас, Костя. Я должен не сидеть сиднем, а искать Миру. Потом расскажешь, а если тебе так не терпится, то поведай о своих открытиях Никодимову.

– Алексей! Сядьте и выслушайте меня! – В голосе Мазаева появились повелительные нотки. С такими, видимо, его отец-профессор обращался к своим подчиненным и студентам. Почему-то сразу невольно хотелось вытянуться во фрунт и прищелкнуть каблуками. – Понимаете, мне все это время не давала покоя одна мысль. Я все думал: почему труп Волкова оставили у ограды университета? Почему его вообще убили именно в этом месте?