Идти предстояло минут пятнадцать. На ходу Зубов разглядывал карту. Да, пожалуй, он прав. Назначенное ему место представляло собой пляж, наверняка пустынный в это время года. Домов поблизости не имелось. Да, в этой точке он будет виден как на ладони.

Алексей ускорил шаг. Найти Миру нужно как можно быстрее. Что делать дальше, он пока не знал. Победить чемпиона Санкт-Петербурга по тхэквондо в рукопашной схватке? Пожалуй, шансов на это у Зубова совсем немного. Он прижал руку к туловищу, почувствовав под мышкой привычную тяжесть кобуры с пистолетом. Если он им воспользуется, отписываться придется долго. Вообще-то, оружие должно храниться в сейфе и использоваться по особым случаям. Впрочем, кто будет спорить с тем, что сегодняшний случай особый? Если только начальство, но на его мнение Зубову сейчас уж точно плевать.

Он преодолел примерно половину пути, когда ему позвонил Бронислав Борисов.

– Ну что, есть новости? – спросил он измученным от переживаний голосом. – Вы… говори, Алеша. Я вышел на улицу, чтобы не волновать жену и мать. Они совершенно расклеились, а я их успокаиваю. Кто-то же должен держать себя в руках.

– Новостей нет, – фальшивым голосом сообщил Зубов, вовсе не собираясь рассказывать, что находится неподалеку от борисовского дома.

Сначала дело, а потом уже сантименты. Бронислав Петрович сейчас ничем не поможет ни ему, ни дочери. Вот и пусть сидит рядом с женщинами. Там от него больше проку.

– Звонил Светик. Мой брат. Мирон вернулся домой. Был с друзьями по спортивной секции на какой-то базе отдыха. Забыл зарядку, поэтому телефон сел, а он не смог его зарядить. Он не видел Миру со дня рождения моей мамы. И вчера вечером она ему не звонила.

Вот так номер. Конечно, Мирон мог и соврать про то, что Мира не выходила с ним на связь, но факт оставался фактом. Сейчас мальчишка находился дома, в Питере, а вовсе не на пляже в Репино, чтобы убедиться в том, что майор Зубов прибыл туда один. Что это значит? То, что скинутая геолокация – это обманка? Попытка выманить Зубова из города, подальше от того настоящего места, где прячут Миру, или на берегу Финского залива его ждет кто-то другой?

– Алеша, ты ведь сообщишь мне сразу, как что-то узнаешь? Самое тяжелое – быть в неведении. Ты ведь понимаешь.

Голос сорвался, и в ухо ударили гудки. Алеша… Бронислав Петрович впервые обращался к Зубову так, как звала его Мира. А до этого мама и… Анна. Воспоминание об Анне мелькнуло и пропало, не принося боли, вытесненное совершенно другой мыслью, ожегшей, как удар плетью. От этого удара Зубов даже остановился.

Алеша… Да, с самого первого дня Мира звала его именно так. Но когда она позвонила сегодня утром, чтобы вызвать сюда, в Репино, то называла совсем иначе. «Леша, ты можешь приехать?» – спросила она. И что из этого следует? Только одно. Звонила ему не Велимира, а преступник, использовавший искусственный интеллект, чтобы разговаривать ее голосом.

И он, дурак, сразу этого не понял, прямиком отправившись в расставленную ему ловушку. Пустынное место на пляже… Его вызвали туда, чтобы напасть и ликвидировать, а вовсе не для того, чтобы убедиться, что он приехал один. Никто не собирается отводить его к Велимире. Он в курсе всего того, до чего догадалась она. Или преступник думает, что в курсе. И ему нужно успеть от него избавиться до того, как он поделится своим знанием с коллегами.

Его Велимира никогда не согласилась бы в этом участвовать. Или, разговаривая с ним, дала бы какой-нибудь знак. И поэтому негодяй подделал ее голос, как до этого голоса Савелия Волкова и Ирины Введенской. Следующий вывод, который следовал из сказанного, был неутешительным. Если Велимира ему больше не нужна, значит, скорее всего, она уже мертва.

Зубов еле удержался, чтобы не застонать. Нет, ему нельзя так думать. Он должен мыслить ясно и четко, а для этого нужно верить, что девушка жива и ждет, пока он ее освободит. Но где она его ждет? Не на пляже. Это совершенно ясно. Значит, на пляж он не пойдет. Он должен вычислить это место и отправиться туда, пока убийца подстерегает его на пляже. Сколько у него времени? Зубов глянул на часы.

В указанной точке, судя по навигатору, он должен оказаться через восемь минут. Еще минуты две преступник не будет волноваться, считая, что он просто замешкался. Итого десять. Дальше он потратит пару минут, чтобы отправить сообщение и дождаться ответа. А потом? Что он будет делать потом? Если исходить из того, что Велимира жива, то он бросится туда, где ее держит, чтобы еще раз использовать в качестве приманки.

Да, для преступника живая девушка – гарантия того, что майор Зубов будет плясать под его дудку. Прячет он ее неподалеку, это тоже ясно. Значит, накинем еще четыре минуты на то, чтобы негодяй добрался до места. Итак, у Зубова двенадцать минут, чтобы его опередить. И половина минуты уже прошла.

Где ее искать? Зубов внезапно почувствовал, что покрывается холодным потом оттого, что драгоценное время утекает сквозь пальцы, как пляжный песок. Так, спокойно. Когда он вчера разговаривал с отцом Миры, тот сказал что-то важное. Да, Зубов тогда отмахнулся от этой информации как от второстепенной, а сейчас вспомнил.

Велимира, дочь Самойлова Ирина и Олег Камаев – ровесники. Сейчас всем троим по двадцать шесть лет. Точнее, Введенской было двадцать шесть, но сейчас это неважно. Когда они были маленькие, дед построил им шалаш по дороге к заливу, в котором они прятались и играли, а когда они стали старше, то полюбили забираться на какую-то заброшенную дачу. Да. Так. Дачу Ридингера.

Зубов, хоть и не был коренным петербуржцем, но про это здание слышал. Двухэтажный деревянный дом с мезонинами, построенный на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков, представлял собой один из немногих сохранившихся примеров дореволюционной дачной застройки Репино, в те годы носившего имя Куоккала.