Всё тихо, спокойно. Хелена мылась, и ему бы не помешало тоже.

Когда она вышла из ванной – чуть расслабившаяся, посвежевшая, но погруженная в свои мысли, – он спросил:

– Можно мне тоже? Есть необходимость протереть кожные покровы. Пыль. Сенсоры.

Хелена вынырнула из дум, едва заметно удивилась.

– В смысле, тебе нужно помыться? Конечно. Не спрашивай в следующий раз, делай, что требуется.

В её голове скользнула мысль о том, что инструкцию она так и не дочитала, и потому не имеет понятия, какие «процедуры» требуются роботу. Вдруг их там масса? Сложный механизм, всё-таки.

Эйдан не мог скрыть радости, когда запер за собой замок, когда скинул одежду и направил на тело струю воды. Создатель, существуют еще удачные совпадения в этой жизни. Стёр с шеи, мышц, рук пот, с души следы усталости. С волосами стоит повременить, их, если понадобится, нужно мыть ночью, чтобы успели высохнуть.

Впервые Ллен воспринимал унитаз вселенским благом. Не сам унитаз, но возможность до него добраться. Оказывается, он утомился за день. Ему бы пожрать и полежать, но работа у него пока круглосуточная. Хорошо, хоть процессы сдвинулись с места.

Когда он, освежившийся и пободревший, вышел из ванны, Хелена лежала на диване в кабинете.

Вновь залипала в переписке.

(AYLIVA – Immer Kalt)

Ему было не в тягость стоять у стены, и он мог провести на одном месте часы. Мышцы привычны к статической и динамической нагрузке, сознание можно было расслабить, погрузить в подобие медитации, провести время с относительной пользой для себя. Можно было даже принудительно усыпить Хелену, подремать самому.

Но Ллен скучал.

К тому же, привыкший сканировать пространство вокруг на предмет частот, в том числе эмоциональных, он улавливал то, что происходило в кабинете. Она лежала на диване, смотрела в телефон, понимала, что ровным счетом ничего там не высмотрит. Её «ухажёр», скорее всего, был из «динамо», из тех, кто питается разовыми или непродолжительными чувствами, иначе говоря, любил, когда по нему сохнут. «Ты даёшь мне всё – я не даю тебе ничего» – типичная история подвеса.

Девчонка цеплялась, как могла, чтобы не соскользнуть в колодец, дна которого не ощущал даже Эйдан – сплошной провал длиною в километры. И цепляться ей было, собственно, не за что. Хелену не радовало то, что она видела вокруг, её не радовало то, что было внутри. Тревожные мысли, неутешительные выводы, усталый мозг.

И он решился на странное, почему нет?

Отправился на кухню – ему же разрешили перемещаться? – отыскал под кухонным столом хорошее вино. Лучше того, которое она пила обычно. Открыл холодильник, отыскал фрукты, нарезал, добавил сыр, поставил на поднос фужер.

И пошёл в комнату.

– Эй, ты чего? – Она, давно отвыкшая от заботы, смотрела изумлённо. Тем более, на робота, принёсшего вино. – Разве ты не должен читать мне лекции… о здоровом образе жизни?

«Должен. Может быть. Или не должен»

– Это сейчас нужнее.

Нашёл в углу «диванный» столик, водрузил поверх ног Хелены. Сам сел на стул рядом.

– Ты принёс мне… вино?

Она все ещё не могла поверить.

– Да. – Эйдан налил вино в бокал. – Хочу, чтобы ты рассказала мне о своём детстве.

– Что? Зачем? Я не собираюсь!

– Почему нет?

– Потому что ты… не психотерапевт. И не пытайся в него играть.

– Я не пытаюсь. Выпьешь?

Ему хотелось улыбаться при виде её отвисшей челюсти. Но бокал женские пальцы взяли – неуверенно, робко. Она всё еще не знала, ей злиться или удивляться. Её спаивал робот?

– Я не пью в одиночку.

Хорошо, что он принес два, как знал, что понадобится.

– Я выпью с тобой.

– Ты?! – слова на долю секунд застряли в горле. – В смысле, перепортишь продукт? Сольёшь его в какой-нибудь отсек, чтобы после выцедить в унитаз?

– Не совсем. Я буду хмелеть вместе с тобой. Аккуратно.

– Ты это умеешь?

– Я много чего умею.

Эйдан был тёплым, очень человечным. Знал, ему нужно её убедить, пора цементировать её колодец хотя бы понемногу. Ему всё равно нечего делать, а общаться интереснее, чем торчать у стены. Он задел хрупкую почву, конечно, будут сильные эмоции, но даже они лучше апатичной тишины в квартире.

Себе он налил половину, откинулся на спинку стула.

– За тебя? За то, что всё получится?

Она трескалась под этим взглядом, как склеенная ваза. Чуть-чуть, и всё ссыплется на пол в крошку, в пыль. Всё-таки отпила глоток, пожевала дольку груши, покачала головой.

– Начало моего конца, бл%ь, я пью с роботом. Полное дно.

– Может, наоборот?

– Что – наоборот?

– Не дно? А твой успех? – Пауза. – Так как насчет детства?

Эйдан попробовал вино. Неплохое, хоть и дешёвое.