Шрифт:
– Мне нужно в ванную, – шепнула Хелена.
– Буду ждать, – шепнули ей в ответ. – Но, если задержишься, приду спасать.
Он уже её спас. От ям и темноты, от пустоты и ощущения ненужности.
Подарил столько, сколько не могли купить деньги.
Прежде чем оторваться, она вечность обнимала теплую шею, напитывалась ощущением, что ступает в лучшую светлую полосу своей жизни, где пол, потолок, стены и каждый кусочек воздуха устлан совместным счастьем.
Эпилог
(Stephan Dirks – Roch'n Roll (DJ Remix))
Хелена
Кто он? Какой?
Хелена зыркала по сторонам, как детектив со стажем. На рынке, куда они пришли за свежими фруктами, света хватало. Как и покупателей.
Вот этот мужик с пузом и рябыми руками? С проплешиной на голове?
Нет, Ллен бы не стал выбирать, как ей казалось, такой типаж.
И вообще, в эту игру «Вычисли в толпе Эйдана», они играли уже третий день. И ей безумно нравилось. В кого он обратился на этот раз?
Стоящую у прилавка с яблоками рыжую кудрявую женщину лет пятидесяти? Пришлось к ней приблизиться, побыть рядом. Нет, кажется не он. Тщедушная бабка, перебирающая томаты? Вихрастый подросток?
В голове никак не укладывалось понимание того, что Ллен не превращается в этих людей, он ими не становится, не меняет текстуру или цвет кожи, не уменьшает и не увеличивает собственную массу телу. Он воздействует на разум. На её и только на её разум. Как? Она выспрашивала об этом за завтраком и вечерами дотошно, как сумасшедший увлеченный математик, но до сих пор не понимала. И всё же восхищалась. Теперь её идеей фикс стало научиться вычислять собственного мужчину невзирая на его иллюзии.
«Это возможно» – ответил он ей как-то уверенно, и она желала этому научиться.
Так кто он на этот раз?
Наверное, низкорослый мужик с круглым лицом. К нему Хелена приблизилась почти вплотную, посмотрела прямо в глаза. Мужик тут же ощерился, решил, что к нему подкатывают, расплылся в улыбке и выдохнул запах чеснока.
Фу! Нет! Не он!
– Познакомимся? – ей долетело уже в спину.
– Обозналась, – огрызнулась Хелена жёстко.
И направилась к дедушке в шляпе и сером костюме. От того веяло умиротворением, какой-то хрупкой теплотой.
Вот его, дедушку, Хелена уверенно взяла за локоть – мол, я тебя вычислила! Ура!
Когда за её спиной начали смеяться, когда старик взглянул на наглую девицу со смесью растерянности, испуга и удивления, Хелена отпустила чужую руку.
Чёрт, чёрт!
Эйдан смеялся, стоя сзади – так и не выказал фигуру, которой он являлся пару секунд назад.
– Ты меня обыграл! Простите, – бросила она последнее деду.
И шагнула, чтобы обнять высокого статного брюнета в белой майке.
– Кем ты был? Признавайся?
– У тебя не вышло. Но ты пощупала деда, – он всё ещё хохотал над ней.
– Я думала, это ты. Я была уверена!
– Почему?
– Ну, от него шло умиротворение.
– Я могу создать любое чувство.
– Не поддавайся!
– Хорошо, но не мацай всех покупателей без разбора.
– Договорились! Играем!
Она отвернулась и, улыбаясь, закрыла глаза.
В следующий раз сумела вычислить его в сухощавой даме – Ллен всё-таки поддался. Сохранил свою ауру. А после делано удивлялся, мол, как ты справилась с задачей?
– От неё шло то же самое ощущение, как от тебя по утрам! Когда моя голова на твоей плече. Просила же не поддаваться.
– Ладно, усложним процесс. Но уже завтра. По мороженому?
Фрукты они купили.
– По мороженому.
Этот торговый центр, стоящий через дорогу, первым открыл свои двери для покупателей, первым запустил в работу простаивающие до того бутики и убрал решетки с окон. Да, опасно, дерзко и рискованно, но толпа повалила внутрь.
Хорошо, толпа – громко сказано.
В кафе, куда Хелена и Ллен наведывались во второй раз, почти все столики пустовали. И места на мягких диванах достались самые лучшие. Вскоре принесли железные сияющие миски, в каждой по три шарика. Он заказал шоколадное с ореховой крошкой, она вишневое с сиропом. На вкус совершенно восхитительное.
Как и её новая жизнь.
Удивительно – Хелена думала об этом часто, – оказывается, можно начать жить с кем-то и не испытывать дискомфорта. Быть вместе, но не растворяться друг в друге, но стать стартовым трамплином для развития новых версий себя. Она не ощущала себя «чьей-то» или «для кого-то», она чувствовала себя собой. Более сильной, уверенной, цельной и счастливой.