Для афроамериканцев религия как источник образования была даже более важна, чем для белых. «Невидимый институт» религии в рабских кварталах оказал глубокое влияние на культуру афроамериканцев. [1072] Тот небольшой интерес, который проявляло государство к образованию чернокожих, был в основном негативным: В ряде штатов закон запрещал школы для рабов, намереваясь оградить их от аболиционистской пропаганды. Однако отдельным хозяевам часто разрешалось обучать своих рабов. Фактически, от 5 до 10% взрослых рабов должны были обладать неформальными навыками грамотности и счета, полезными в квалифицированных и контрольных профессиях, которыми занимался высший эшелон порабощенных работников. Некоторые хозяева и хозяйки также считали религиозным долгом обучать своих рабов чтению. Ещё во времена Реконструкции религиозная филантропия северян работала в тандеме с Бюро свободных людей, чтобы поддержать недавно созданные школы для южных чернокожих детей. [1073] В свободных негритянских общинах существовали школы — почти всегда сегрегированные, даже на Севере. Эти школы обычно создавались за счет белой религиозной филантропии и/или самопомощи чернокожих, и редко — местными государственными властями. В Коннектикуте власти фактически противодействовали усилиям Пруденс Крэндалл по организации среднего образования для чернокожих девочек. [1074]

Религиозное образование для коренных американцев сыграло важную роль в кризисе, связанном с переселением чероки. Американский совет уполномоченных по иностранным миссиям и другие христианские миссионеры открыли в племени чероки школы, в которых преподавались знания о западной цивилизации. Иногда такие миссионерские школы пользовались определенной федеральной поддержкой. Однако, действуя с благословения администрации Джексона, штат Джорджия решил прервать этот образовательный процесс и изгнать миссионеров, что спровоцировало рассмотрение дела «Вустер против Джорджии» в Верховном суде. Образованное индейское население, решительно настроенное на сохранение своей земли и освоение её ресурсов, могло бы более эффективно блокировать белых захватчиков. [1075]

Но школы — не единственное средство распространения грамотности. Многие молодые люди учились читать дома. Исследования Бет Швайгер, посвященные грамотности южных йоменов, показывают, что, хотя только 40% южных белых детей ходили в школу, 80% южных белых взрослых умели читать. Это говорит о том, что многие люди овладевали хотя бы элементарной грамотностью дома. Почему родители-фермеры, уставшие после трудового дня, находили время для обучения своих детей? По всей видимости, основной мотив был не коммерческим или политическим, и уж тем более не способствовал социальной мобильности детей. Он был религиозным. Хотя протестантское благочестие не создавало бесплатных общих школ на сельском и индивидуалистическом Юге, как это было в деревнях Новой Англии, протестантизм все же способствовал распространению грамотности на Юге. [1076] В отличие от чтения, умение писать не имело религиозного значения. Чтение было более распространено, чем письмо, и многие люди, особенно женщины, которые хотя бы немного умели читать, не имели опыта письма.

В самом широком понимании образование — это весь процесс передачи культуры. Стремительно развивающиеся коммуникации в эпоху антебеллума позволили людям получать больше информации о мире, чем когда-либо прежде, из журналов, газет и книг; почтовая служба объединила коммерческую и гражданскую жизнь. Второе Великое пробуждение использовало и стимулировало эти события. [1077] Добровольные ассоциации, такие как иностранные миссии, Союз воскресных школ, движения саббатарианцев, умеренных, против рабства и мира, просвещали широкие слои населения по вопросам современности. Образовательная функция евангельских ассоциаций особенно важна в случае с женщинами. Исключенные из политических институтов, они, тем не менее, благодаря растущей грамотности могли читать новости и организовывать благотворительные общества, приобретая при этом дополнительные навыки. [1078]

Коммерциализация и диверсификация экономики многократно увеличили количество рабочих мест, требующих навыков грамотного письма и счета; дальнейшее экономическое развитие потребует ещё большего их количества. Американское общество нуждалось в образовательной программе, синтезирующей гражданские цели Просвещения Джефферсона с энергией и целеустремленностью религиозного Пробуждения. Такое движение появилось в реформах образования, принятых партией вигов в 1830-х годах. Величайшим из реформаторов образования вигов был Хорас Манн, который в 1837 году стал секретарем недавно созданного Совета по образованию штата Массачусетс. С этой должности Манн неустанно выступал за создание «общих школ» — то есть школ, которые были бы общими для всего населения: бесплатные, поддерживаемые налогами, отвечающие государственным стандартам учебные программы, учебники и оборудование, укомплектованные учителями, прошедшими подготовку в государственных нормальных школах по образцу французской ecole normale. В Массачусетсе Манн мог опираться на самые сильные традиции государственного образования в любом штате. Местные общины привыкли взимать налоги для поддержки образования. Манн без колебаний использовал ресурсы государства; он был политическим учеником Джона Куинси Адамса. Созданные им нормальные школы (начиная с Лексингтона в 1839 году) стали самым важным нововведением Манна, предшественниками педагогических колледжей. Нормальные школы стали тем путем, по которому женщины в большом количестве впервые пришли в любую профессию. Поскольку им платили меньше, чем мужчинам, женщины-учителя обеспечивали человеческий ресурс, который устраивал законодателей, обеспокоенных стоимостью амбициозных планов Манна. [1079]

По замыслу Манна и его преемников до окончания Гражданской войны, общие школы воплощали в себе общую идеологию. Идеология американских общих школ включала в себя патриотическую добродетель, ответственный характер и демократическое участие, которые должны были развиваться через интеллектуальную дисциплину и воспитание моральных качеств. Манну и его ученикам никогда бы не пришло в голову, что такая образовательная программа не должна включать религию, но поскольку они хотели прежде всего получить общее для всех образование, это потребовало общего религиозного обучения. Во времена большей местной автономии школьные округа преподавали религию местного большинства. Теперь же школьный совет Массачусетса предписывал преподавать только те доктрины, с которыми согласны все протестанты.

Губернатор-виг Эдвард Эверетт оказал Манну твёрдую поддержку при назначении в Совет и помог ему преодолеть сопротивление ревнивых местных властей, доктринерских христианских групп и педагогически консервативных школьных директоров. Когда в 1839 году губернатором с перевесом в один голос был избран демократ Маркус Мортон, он оказался не в состоянии убедить законодательное собрание Массачусетса упразднить Совет по образованию Манна и его новые нормальные школы. [1080] Демократы по всей стране по-прежнему с подозрением относились к образовательным программам Манна как к созданию удаленной элиты; они предпочитали оставлять школы под местным контролем, насколько это было возможно. Что, вероятно, склонило чашу весов в пользу того, чтобы штаты взяли на себя часть ответственности за образование, так это рост городов и поселков. В условиях сокращения программ ученичества новый городской рабочий класс воспринял общие школы как гарант возможностей для своих детей, помимо того, что они не окажутся на улице. В сельской местности школы всегда конкурировали с необходимостью заставлять детей работать на ферме. Старшие дети могли посещать школу только несколько месяцев зимой, когда их труд и труд учителя, работающего на полставки, можно было сэкономить; младшие дети могли учиться летом, после посадки и перед сбором урожая. [1081]

На первом месте в программе Манна стояло образование иммигрантов, особенно детей рабочих-мигрантов. Однако неконфессиональные протестантские школы оказались неприемлемыми для растущей общины ирландских иммигрантов. В Нью-Йорке конфликт между протестантскими государственными школами и католическим меньшинством во главе с епископом (впоследствии архиепископом) Джоном Хьюзом поставил в неловкое положение просвещенного губернатора Уильяма Х. Сьюарда. Сьюард тщетно пытался преодолеть разрыв между двумя сторонами с помощью неудачного предложения о государственных субсидиях католическим школам, поскольку протестантские образовательные предприятия часто получали субсидии. Вместо этого законодательное собрание постановило, что государственные деньги не должны выделяться ни на одну школу, в которой преподается религия. [1082]