Исподволь, он сочувствовал им. Эти молги надолго застрянут в стойлах, пока не найдутся новые хозяева.

Волков ждала еще более печальная участь. Он слышал о том, что они ненадолго переживали своих хозяев. Да и сам он видел немногочисленные могилы солдат, тела которых возвращали в замок. Почти на всех белели скелеты крупных волков, одного или двух, лежавших над погребенными хозяевами и умершими, отказавшись сойти с места ради сохранения собственной жизни. Они просто умирали там, а ветры и дожди выбеливали кости, словно оставляя памятник верности и непоруганной звериной чести.

Вернувшуюся скорбную процессию встретили со сдержанной радостью. Челядь шныряла, разбирая и уводя молгов в конюшню, забирая снаряжение и покореженные доспехи.

Тела погибших с величайшим почтением были переложены на носилки и вновь укрыты плащами.

Сигурд следом за Рагнаром скрылся в замке. Он шел, не поднимая головы, и Антей тоже не удостоился ни взгляда, ни распоряжения. Он рассудил, что правильнее будет и ему заняться своей работой.

Молги радостно завозились и начали повизгивать. Он с облегчением вздохнул, оказавшись в своей стихии. Их путешествие заняло больше недели, и вольнолюбивые звери изрядно застоялись. Ему предстояло много работы.

Как бы он ни устал, он понимал, что заснуть сейчас не сможет, как бы ни старался. После всего увиденного, ему нужно было время, чтобы жуткие картины сожженного поселения и ужасной твари выветрились из его подсознания. Работа и ночные прогулки на хищных скакунах сейчас были как нельзя кстати. Он погладил мохнатую клыкастую морду, потянувшуюся к нему над загородкой стойла. Зверь, блаженствуя, прикрыл глаза, но тут же, фыркнув, отдернулся. С улицы послышался громкий, яростный спор, заставив Антея встревожиться, хоть он и не расслышал слов.

Один из голосов принадлежал Рагнару. Второй – он не сомневался, хоть и сильно искаженный яростью – принадлежал его брату. Он застыл на месте, не решаясь выйти, не зная как быть. Когда спор затих, в ворота чуть ли не бегом ворвался Сигурд. По-прежнему в броне, но без шлема, он бросил невидящий взгляд на замершего раба, но моментально отвел глаза. Подойдя к стойлу своего молга, он взнуздал его, грубо дергая встревоженное животное. Пресекая попытки зверя отстраниться, Сигурд, буквально выволок его за узду и вскочил в седло. В воротах он пригнулся и тут же ударил скакуна по бокам. Тот обиженно взвизгнул и стрелой рванулся с места. Парой минут позже в конюшню вбежали двое солдат. Спешно оседлав своих зверей, они устремились вслед за телохранителем.

Антей еще какое-то время помедлил, рассеянно гладя клыкастую морду, лежащую на его плече, и потянулся к недоуздку.

Он даже не брался предположить, что происходит. Он хотел бы сейчас расспросить Рагнара, наплевав на свое положение, что происходит, но понимал, что тот не даст ответа. Он вывел молга во двор, ловя на себе хмурые взгляды солдат. У входа в замок Рагнара стояла стража, которой ранее не было. Происходило что-то серьезное, если не самый трусливый владелец этих земель выставил охрану. Отовсюду слышались отрывистые команды, но раба верхом на молге уже никто не останавливал.

Он какое-то время пытался ехать по следам скакуна брата, но они быстро пропали, едва тот ступил на дорогу. Покрутившись на месте и не найдя подсказок, Антей бросил это бесполезное занятие и отпустил поводья, позволяя зверю самому выбирать дорогу, чем тот и воспользовался. Легкий и невооруженный наездник не был ему в тягость, и он вихрем рванулся по нераспаханной полосе дикого разнотравья вдоль леса.

Антей был вынужден придерживаться за луку седла, хотя зверь шел размашисто, но ровно. Огромные прыжки надолго задерживали их в воздухе, отчего Антею начинало казаться, что у скакуна выросли крылья. В конце концов, он начал успокаиваться. Если уж Рагнар не убил Сигурда сразу, значит, он позволяет ему такие вольности. Возможно, у его господина возникли проблемы, раз его воины развили такую бурную активность. Его это не касается. Он выбросил эти мысли из головы. Если верить словам его хозяина, ему осталось жить меньше четырех месяцев. Он улыбнулся.

Ранняя осень здесь лишь добавляла красоты природе. Из леса выползал туман, пока еще не очень густой. В нем, в сумерках, как огни горели ярко красные ягоды на кустарнике. Он понятия не имел – съедобны ли они, и что это вообще такое, но густо усыпанные ветви грозили согнуться до самой земли. Там же, в ветвях, уже начали шнырять мелкие животные, размером с крупную крысу, сверкая маленьким любопытными глазками. Они издавали свистяще-чирикающие звуки и даже не пытались прятаться, когда молг скользил мимо их пристанищ. Они лишь возмущенно верещали, когда на кусты обрушивался поток кусков сухой земли: мощные когти зверя при каждом скачке вспарывали почву и отбрасывали ее назад и вверх.

Когда перед ними возникло упавшее дерево – сердце Антея ушло в пятки. Молг разогнался и ни за что не желал останавливаться. В последний раз попытавшись остановить строптивого зверя, Антей пригнулся к его холке.

Молг прыгнул. Он не стал перепрыгивать сам ствол – он как несся, так и прыгнул над ветками, образовывавшими крону дерева.

Острые как ножи ветви почти коснулись брюха, но молг будто точно рассчитал прыжок. Желудок Антея уже было подобрался к горлу, а зверь уже мягко ударился лапами о землю и, не остановившись, помчался дальше.