– Четырнадцать, - пискнула я, сжавшись и мысленно молясь, чтобы угадать с ответом, и стрельнула взглядом в сторону сидевшего на земле нахохлившегося парнишки, напряженно следившего за словесной пикировкой бандитов.

Я тоже следила за перепалкой и в то же время боковым зрением продолжала наблюдать за третьим, мелким членом этой бандитской группировки. Он пока замер на месте, дожидаясь результата переговоров, а может быть и сигнала этого Сэма.

– Ну, рожать уже можно! – хмыкнул верзила, - и мужчин пора учиться удовлетворять.

– А если у девчушки еще совсем нет этого опыта? – тихо и уже как-то вкрадчиво спросил Стен.

– Так научим! – мерзко хохотнул главарь. – Нас трое опытных самцов, неужели не справимся? – И тут уже и сзади послышался глумливый смех.

Я чувствовала, что меня реально уже трясет от всех этих переживаний, и даже зубы начали, словно кастаньеты, отстукивать чечетку. Я никак не могла понять, к чему ведет разговор этот огромный бородач, не сделал бы он мне хуже.

– Ну да, изувечить девчонку троим мужикам дело нехитрое, - между тем продолжал Стен, - и за сколько ты такую продашь в бордель? За сильно попорченный и неопытный товар тебе много не заплатят! А точнее, сущие гроши!

– Ну и что ты тогда предлагаешь? – недовольно поморщился верзила, с сожалением окинув меня взглядом и явно чувствуя, что веселье отменяется.

– В городе большой спрос на молоденьких красивых девственниц! А эта малышка просто куколка! Мы ее отведем в баню, платье купим, и красотка получится! Да мы ее за большущие деньги продадим любому толстосуму! – голос бородача так и сочился восторгом, и я совсем скисла, понимая, что на чудо надеялась совсем напрасно.

– Ну, допустим, убедил, - хмыкнул тощий и перевел взгляд на Рауна, - а с этим что делать будем? Думаю, на рыжего спрос невелик будет.

– Что, верно, то верно! Рыжие лишь неудачу приносят. Малышке-то этой принес в нашем лице! – согласился с ним Стен, - да пусть идет на все четыре стороны!

Длинный и коротышка глумливо заржали, оценив шутку.

– Я без сестры никуда не уйду! – запальчиво крикнул мальчик, а в моей душе разлилось благодарное тепло. Оказывается, в этом чертовом чужом мире хоть кому-то есть до меня дело.

– Раун, не выдумывай! – я опасливо покосилась на моих «хозяев», но они не запретили мне говорить, и я поспешила отговорить парнишку от заведомо провального дела. И меня не спасет, и сам пропадет! – Раун, послушай меня внимательно! – Я старалась говорить спокойным монотонным голосом, как говорил психолог на сеансе аутотренинга, пытавшийся мне внушить, что я красива и страсть как мила! Глупость, конечно. В зеркале я видела все ту же нескладушку, но вот спокойствие и уверенность в себе определенно обрела.

Парнишка поднял на меня взгляд, в котором смешались гнев на моих похитителей и растерянность от осознания, что не может мне помочь.

– Раун, ты иди, пожалуйста, домой! И не спорь! Ты должен меня слушаться, как старшую сестру! Тебя дома ждет мама и младшая сестренка! Ты меня слышишь? Они без тебя не выживут, ты сам это знаешь! Ты в доме единственный кормилец, ты нужен им! За меня не беспокойся, если Великий Полоз посчитает нужным, он защитит меня! Раун!

Мальчик поднял на меня заплаканное чумазое лицо, и у меня просто сердце сжалось! Даже страх перед моей дальнейшей судьбой отступил, настолько мне было его жалко. То, что он нормально доберется до своих, я была уверена, но не хотела, чтобы он себя винил в том, что со мной произошло, и что он не смог мне помочь.

– Раун, ты меня услышал?

Он кивнул, мотнув рыжей вихрастой головой.

– Так, все поговорили, и довольно! – не выдержав, рявкнул верзила.

– Раун, уходи!
– крикнула я, боясь, что главарь передумает.

Парнишка поднял на меня взгляд, полный тоски, и вдруг, вскочив на ноги, бросился бежать.

Я же с облегчением вздохнула, ведь заупрямься он, и мне бы не помог, и сам в плен угодил! А мне тогда, кроме себя, пришлось бы еще переживать не только за него, но и за оставшихся без помощи Гертруду и Селестию.

Проводив взглядом улепетывающего со всех ног мальчишку, мужчины принялись готовиться к ночлегу, что-то перебирая в кибитке, разводя костер, да занимаясь оставшимися лошадьми. Одна из них оказалась мертва. Сэм отрезал от ее ляжки большущий кусок мяса, а самый мелкий из них принялся его жарить прямо на угольях.

Пока суть да дело, уже почти стемнело. От сырой после дождя земли потянуло холодом, и я почувствовала, что начала замерзать. Ко мне, сидевшей со связанными руками у колеса кибитки, и к нему же привязанной, подошел Стэн и протянул одуряюще пахнущий кусок жаренного мяса.

Вспомнив, от кого его отрезали, к горлу подкатила тошнота, но голодный желудок все же не согласился с моими доводами, а сжался в болезненном спазме.

Взяв покрытый хлопьями пепла ужин, я еще раз осторожно его понюхала. Мясо как мясо! Жалко лошадку! Но я утешила себя тем, что она умерла быстро, и что специально на ужин ее никто не забивал. К тому же я не знала, когда еще раз мне придется нормально поесть, а силы мне нужны.

Хоть как-то очистив мясо от пепла, я осторожно откусила маленький кусочек. И тут рядом с собой услышала пыхтение. Подавив улыбку, я разломила кусок пополам и один из ломтей протянула вправо, в пустоту. Его буквально вырвали из моих пальцев, и пустота громко зачавкала.