— Санечка. А как же борщ? Я хотела тебя накормить борщом…

— Борщ подождет. Еще не вечер. Иди ко мне на колени! — я протянул руки обхватил ими Юлю и потянул ее на себя.

Прошло несколько дней, но Заварзина так и не пришла ни к какому определенному решению. Я еще раз поговорил с ней призвав к благоразумию и гарантировав надежность и честность со стороны дяди Германа, но Юлия все еще продолжала колебаться и просила времени на то, чтобы “подумать”. В конце концов я решил не давить на нее больше, совершенно резонно полагая, что от такого давления, учитывая к тому же сложный характер Заварзиной пользы будет не много.

Свои новые отношения мы сообща решили пока не афишировать и вести себя при встречах как на кафедре, так и на факультете таким образом, чтобы никто ничего не заподозрил. Вначале мне казалось, что наша маскировка вполне себе удалась. Однако всего через несколько дней я с удивлением заметил, что неизменно приветливая со мной доселе лаборантка Машенька Елизарова стала встречать меня с хмурым лицом и явно прекратила попытки флирта, которые она до этого предпринимала почти каждый раз, когда нам приходилось общаться. А в один прекрасный момент меня совершенно поразили ее полные ненависти взгляды, которые она бросала исподтишка на зашедшую на кафедру Юлию. Видимо все-таки в своих мечтах Машенька уже женила меня на себе, и поэтому ей пришлось пережить колоссальное разочарование, когда каким-то шестым чувством поняла, что приобрела в лице Заварзиной конкурентку, против которой у нее нет, пожалуй, никаких шансов. Не знаю как кого, но меня всегда поражала способность некоторых женщин практически молниеносно на основании каких-то ничтожных мелочей выявлять конкуренток в их борьбе за мужское внимание.

В один из вечеров я сидел у Юлии в гостях. Она готовила ужин на кухне, а я после безуспешных попыток навязаться ей в помощники будучи решительно и бесповоротно изгнанным не нашел ничего лучшего как пойти в зал сесть в кресло и включив телевизор попытаться убить за его просмотром оставшееся до ужина время.

Наконец Юлия пришла в зал и позвала меня есть. Я поднялся из кресла и хотел уже идти на кухню, как Заварзина подошла ко мне вплотную и произнесла:

— Знаешь я подумала еще раз о твоем предложении насчет твоего дяди Германа и решила, что, пожалуй, надо рискнуть. Все равно иного выхода я не вижу. А справится самостоятельно в случае чего мы можем и не смочь.

— И ты совершенно права! — ответил ей я, — вот ты увидишь, что на дядю Германа можно полностью положиться особенно в таком не простом деле.

— А когда мы сможем увидеться с ним?

— Ну вот это я не могу сказать тебе точно. Ты, наверное, понимаешь, что он очень занятой человек. И вот еще что, думаю, что с начала с ним надо поговорить мне одному, а потом уже в зависимости от результатов этой беседы встретится с ним уже вдвоем. В общем не волнуйся. Организацию встречи с Дядей Германом я беру на себя. Хорошо?

Юлия кивнула головой, и мы пошли ужинать. А мне предстояло встретиться с Дядей Германом и привести ему достаточно весомые аргументы, чтобы он поверил мне и захотел встретиться с Заварзиной. Сама по себе эта задача мне представлялась не такой уж и легкой. Дядя Герман был очень занят на службе не редко допоздна задерживаясь на ней и очевидно, что выкроить свободный час, другой для встречи со мной ему было не так просто. Человеку же надо еще и отдохнуть дома от служебных забот и проблем!

Назавтра вечером я позвонил своему родственнику и сумел с первого раза застать его дома, что было совсем не гарантированным результатом. После взаимных приветствий и вопросах о жизни и здоровье мне удалось приступить к главному ради чего я, собственно, и совершил этот звонок. Я сказал, ему, что у меня есть очень важное дело, касающееся напрямую его службы и что нам надо встретиться и переговорить один на один поскольку это совершенно не телефонный разговор.

После небольшой паузы дядя Герман назначил мне встречу на пятницу в семь часов вечера. В завершении разговора он не без тревоги в голосе спросил меня:

— Сашок, у тебя все нормально? Ты часом не влип не в какую историю?

Я ответил ему довольно уклончиво пообещав рассказать все в подробностях в пятницу вечером.

Затем я перезвонил Юлии и сообщил ей о результате своего звонка Дяде Герману. Она помолчала и спросила меня:

— Саня, мне, что-то не по себе и как-то тревожно. Ты не мог бы приехать ко мне сейчас?..

В пятницу в семь часов вечера я переступил порог квартиры, в которой жил мой двоюродный дядя майор милиции Герман Валентинович Астахов. В прихожей меня встретила его жена Анна Петровна, которая, улыбнувшись сказала мне своим окающим волжским говором:

— Здравствуй Саша! Что же ты давно не заходил? Мы уж по тебе соскучились. Проходи, проходи. Сейчас ужинать будем!

Надо сказать, что Анна Петровна была весьма хлебосольной хозяйкой и самой первой своей целью видела то, как накормить пришедшего гостя причем по возможности до отвала.

— Да я Анна Петровна и не голоден особо. Мне бы Германа Валентиновича увидеть. Дельце у меня к нему кое-какое есть, — отвечал ей я.

Тут появился дядя Герман, как видно он курил на балконе. Увидев меня, он поздоровался со мной за руку и обратился к жене со словами:

— Погоди Ань с ужином. Мне тут с племяшом переговорить надо. — и кивком пригласил меня в комнату.

В комнате дядя Герман уселся за стол, со стоящей на нем настольной лампой, я уселся на тахту рядом со столом. Окинув меня еще раз своим взглядом что, называется с головы до ног дядя Герман спросил меня: