— По скорее бы. — несколько нервно сказала Юля и поправила выбившуюся прядь волос.

— Ну к сожалению не всегда желаемого можно быстро добиться. Хотя я и понимаю ваше волнение. Но ничего, уверен Михасевичу не долго осталось гулять на воле. Тем более, что дело о поимке Витебского душителя уже на контроле ЦК КПСС. Так что уверен скоро ему придется коротать дни в камере.

Дядя Герман встал со стула походил немного по комнате и вновь обратился к Заварзиной:

— Эх, Юлия Сергеевна, учитывая ваши прямо скажем сверхъестественные возможности я бы взял бы вас на работу к себе.

— И в качестве кого если не секрет, — улыбнулась Заварзина.

— Придумали бы в качестве кого! И название бы подобрали вашей должности соответствующее.

— Что попусту фантазировать и сотрясать воздух Герман Валентинович. Вы же понимаете, что это невозможно. У вас еще могут быть крупные неприятности из-за того, что вы прислушивались к моим советам. Так что учтите это. Я очень неохотно согласилась с рекомендацией Саши обратиться за помощью к вам. Собственно говоря, я пошла на это лишь потому, что не видела никакого другого выхода. А молчать я уже не могла.

— Понимаю, как не понимаю. Я же старый сыскарь. В людях по неволе научился разбираться. Без этого на моей работе никак. Я ведь вам не сразу поверил. Думал, вскружила Сашке голову какая-то девица наговорила всякой ерунды, а он молодой, зеленый уши и развесил. Но теперь готов даже извиниться за прежнее недоверие. Надеюсь, что наше не формальное сотрудничество продолжится и впредь и будет столь же продуктивным.

Юлия согласно кивнула головой. Я не преминул иронично высказаться:

— Ты, дядя Герман, наверное, уже планируешь при помощи Юли вторую звезду на погоны получить, или вообще повышение?

— А что племянничек. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. И потом у меня самого в черепушке кое-что имеется. Думаешь мне легко было полученную от Юлии Сергеевны информацию в дело пустить? Нет тут тоже соображалка должна работать. Чтобы нужного человечка найти, да так ему информацию преподнести дабы он ее не в мусорную корзину отправил, не на дальнюю полку положил, а работать с ней начал. Тем более, что информация, что называется горячая и меры по ней надо принимать как можно скорее. Так что недооцениваешь ты меня. Твой дядя Герман кое-что еще может.

Дядя Герман вышел из комнаты, затем через пару минут вернулся обратно и обратился к нам потирая руки:

— Ну что молодежь, пошли перекусим. Там Анна Петровна, что-то вроде праздничного ужина соорудила. По моей настоятельной рекомендации. И по пятьдесят граммов нам выпить дозволит. Не каждый день столько опасных преступников ловят. А без вас боюсь у меня сейчас совсем другое настроение было бы. Так что пошли. Выпьем, закусим!

За ужином жена дяди долго внимательно смотрела на Заварзину, а потом вздохнув сказала ей:

— Уж прости меня, я баба простая и к тебе по-простому скажу. Ты девочка видная красивая, выходи за Сашку замуж. Он вон как на тебя смотрит, глаз не отводит. Выходи. Бабий век он не долог, поверь уж мне. Да и Сашке оболтусу пора жениться. Парень то он хороший. О тебе заботится будет.

— Тетя! — возмущенно вскинулся я, но Юля придержала меня своей рукой и улыбнувшись ответила Анне Петровне:

— Спасибо за совет. Я подумаю. Мне Санечка тоже очень нравится.

Прощаясь в прихожей с моими родственниками, она обратилась к дяде Герману:

— Спасибо вам Герман Валентинович, за все, что вы сделали для нас.

Мы вышли на улицу и двинулись по направлению к остановке троллейбуса. Некоторое время мы шли молча, а затем я спросил Юлю:

— И как тебе мои родственники? Какое о себе впечатление оставили?

— Очень простые и хорошие люди. С ними очень комфортно. А твой дядя Герман, видимо действительно настоящий “честный мент”. — ответила мне Юля.

— А насчет замужества ты правду сказала?

— Правду Санечка. Но ты должен и меня понять. Со мной у тебя может быть не самая простая жизнь. Если она вообще возможна эта наша совместная жизнь.

Уже смеркалось, когда мы подошли к троллейбусной остановке. На ней стояло несколько человек. Один из них показался мне смутно знакомым. Я пригляделся и вдруг узнал Машеньку Елизарову. Тут она обернулась и увидела меня с Юлей, идущих вместе и держащихся за руки. Она будто оцепенела. Лицо ее исказила горестная гримаса она громко всхлипнула и побежала прочь с остановки.

Я посмотрел на Заварзину. На ее лице появилось страдальческое выражение. Она вырвала свою руку из моей и произнесла тихим голосом: