Теория относительности нисколько не связана с философским релятивизмом: наоборот, поскольку релятивистический позитивизм Маха*) и Пётцоль-да претендует на истолкование паук:; и научного нознанш так же противоречит ему, как и концепция Пью гона, так ;кс мало связана она (что бы об этом ни говорили сам Эйнштейн или его ученики) с идеализмом кантовского типа, и даже, поскольку Наторп или Кассирер

*) Мах, как известно, был противником теории относительности так как он понял ея реалпе-тическух природу.

БИБЛИОГРАФИЯ

претендуют дать анализ действительной логической и психологической структуры науч ной мысли, она'противоречит им, ибо теория относительности не менее, если не более реалистична, чем концепции Ньютона или Гюйгенса.

Теория относительности , как ни парадоксально может показаться подобное утверждение, есть теория абсолютного, ибо не относительное только, а абсолютное значение придает она форме законов природы: она, впервые, быть может, позволяет нам сознательно игнорировать роль индивидуального наблюдателя, ибо, с точки зрения теории относительности, все измерения всех наблюдателей, независимо от состояния покоя или движения, в котором они находятся, имеют абсолютное значение.

Четырехмерная «вселенная» Минковского, многообразие временно-пространственных • величин имеет абсолютную действительность. Главное отличие и главное преимущество этой «вселенной», этой «действительности» перед реальностью до-эйнцггейновской физики заключается именно в абсолютном характере этого однородного и рационального многообразия.

Эйнштейн освободил физику от иррационального понятия силы; от иррационального характера ньютоновского притяжения; от дуализма пустого пространства и частично заполняющей его материи, являющейся носительницей сил.

Для новой, эйнштейновской, физики не существует отдельных друг от друга материи, пространства и действующих в этом «пустом» пространстве сил. Существует одно только многообразие, охватывающее всю совокупность реальности. Пространство и материя —• одно и тоже. Геометрические законы этого нового «пространства» и законы «материального бытия» вполне совпадают. Притяжение материальных частиц и тел,

бывшее камнем преткновения тео ретической физики, как необъ яснимый, иррациональный эле мент, вполне объясняется зако нами внутренней структур! пространства. То, к чему вечнс стремились научная мысль чело вечества, та полная дедукцш действительности (физической) которую предвидели и пыталис] осуществить Платон и Декар; повидимому, удалось Минкоь скому и Эйнштейну.

Надо, впрочем, отдать себ| отчет в том, что эта побед! научного разума над нрррашго налыюй действительностью куп лена дорогой ценой.

Во-первых, ценой отказа о' обычного представлен я о про страпстве. Пространство теорга относительности, как мы тольго что сказали, имеет структуру II эта структура (кривизна) еп вдвойне непостоянна. Различна) в различных точках пространст ва она и в этих точках ;п;лчет ся изменчивой. Присутствие в определенной точке нростран ства физического тела влияе -на «кривизну» пространства: вы зывает в «моллюскообразной» по выражению Эйнштейна, еп структуре «складки» и «морщины) Вернее, сами тела суть не чтс иное, как центры «сгущения: этих складок и морщин. Про страпство теории относительно сти является таким образо» более -реальным», более «вещ ным», чем пустое пространстве Ньютона.

Во-вторых, «лфстраиство» Эйнштейна и «мир» Мнпковскогс не безконечны. Мпр теории от носителъностй — мир не Эвкли дивой,а Римановской геометрии II в этом мире размеры имею! абсолютное значение.

По мнению Мсйерсона, эти модификации нашего представления о пространстве не могу! служить основаниями для философской критики теории относительности. Представление пространства не явдяется чем тс абсолютно неизменным, раз на всегда данным Пространстве не априорная форма восприятия История человеческой мысл*

БИБЛИОГРАФИЯ

«сть в значительной мере история эволюции понятия о пространстве. Пространство примитивных народов гораздо богаче нашего. Оно ограниченно; направления в нем качественно различны; пространство древности и средних веков беднее но и для Аристотеля оно конечно; а качественное различие пространственных направлений еще имеет абсолютное значение даже для атомистов (атомы Демокрита «падают»). Пространство нового времени, пространство Декарта, Ньютона и Канта еще беднее; еще менее «представимо»; еще дальше от воображения. Концепция теории относительности есть лишь дальнейший шаг на пути развития, на пути удаления от обыденного восприятия, от вообразимости.

Мейерсон полагает, что этот шаг законен и окончателен. Человеческая мысль никогда не возвращается к раз пройденным этапам; всегда предпочитает несовершенства и трудности но-цой гипотезы, новой теории,

вой концепции несовершенств-вам и трудностям старой.

Но, по его мнению, теория от-восительности неизбежно натолкнется на трудности научного характера. Теория квант, по-видимому, несовместима с концепцией Эйнштейна; есть и дру-№е данные, которые теория Относительности, повндимому, не