Когда я задумался об этом, у меня вдруг появилась одна мысль. Но пока я пытался подобрать правильные слова, чтобы ее изложить, Виктор Михайлович огорошил меня очередным вопросом:

— Нравится она тебе?

Я даже не нашелся сразу, что ответить. Прямолинейность Ириного отца вводила в ступор. Увидев мое замешательство, Виктор Михайлович пояснил:

— Вы же это… вроде как вместе? Не знаю, как сейчас это у молодежи называется, — он попытался подыскать нужное слово. — Гуляете, общаетесь близко, что ли. Ну ты понимаешь.

Я хотел снова ответить по-взрослому, но вовремя передумал. Палку перегибать не стоит. Я и так их изрядно огорошил.

— Ну да, гуляем вместе, — постаравшись изобразить смущение, ответил я. — Она у вас классная.

Виктор Михайлович усмехнулся и перекинулся ироничным взглядом с участковым.

— Классная… Ну и словечки у нынешней молодежи. — Он вновь покачал головой.

«Неужели я тоже был таким занудой?» — пронеслось у меня в голове. Видимо, я при этом на миг закатил глаза, что не скрылось от взгляда моего собеседника. Он вновь нахмурился, но потом переборол себя и, натянуто улыбнувшись, продолжил:

— Ты вот что, Егор. Раз уж вы гуляете вместе, присматривай за Ириской-то. Чтобы никакая… кхм, мразь, — Виктор Михайлович бросил извиняющийся взгляд в сторону участкового и быстро поправился — никакие хулиганы больше ее не трогали.

— Хорошо, Виктор Михайлович. Я постараюсь. Но только вот что я вам скажу: если Быков ее еще раз тронет, я его урою. И пусть меня потом хоть в тюрьму сажают. Мне все равно! — я гневно сверкнул глазами и сложил руки на груди.

На миг в комнате воцарилось удивленное молчание. Но потом случилось неожиданное.

— Вот! — оживленно воскликнул Виктор Михайлович и, вскочив с дивана, зашагал по комнате. — Вот она наша самоотверженная советская молодежь. А, Евгеньич? — и он радостно похлопал по плечу нахмурившегося участкового. — Да не смотри ты волком на него. Он дело говорит. Вот из-за таких, ты уж меня извини, подонков, как Быков, хорошие парни по тюрьмам сидят. А что еще остается делать? Не вступишься за слабого, за девушку — как потом на себя в зеркало смотреть будешь? Вот и он такой же.

Виктор Михайлович подошел и крепко пожал мне руку. Вот тут я уж совсем, как говорится, в осадок выпал. Похоже, Иркин отец был из той категории людей, от которых не знаешь, чего ждать в следующую минуту. Но, с другой стороны, мне очень нравились его откровенность и прямолинейность.

— Занимаешься где? — вновь ошарашил он меня неожиданным вопросом.

— Рад бы, да негде. — Я обескураженно развел руками. — Ближайший спортивный комплекс в пяти километрах. Далековато. С учебой совмещать не очень получается.

Я, конечно, тут немного слукавил. Для меня не составит абсолютно никакого труда записаться в секцию по самбо или боксу и регулярно посещать ее без ущерба для учебы. Но сейчас я снова вернулся к той мысли, которая недавно пришла мне в голову. И это был очень удачный момент, чтобы ее высказать.

— Вот бы у нас открыли хотя бы небольшой спортивный зал. Скажем, для занятий тяжелой атлетикой и боксом, — умело закинул я удочку. — Все мои друзья туда бы пошли. Да и я тоже.

Виктор Михайлович с интересом посмотрел на меня и задумался. А я тем временем продолжал пробивать свою инициативу:

— Кстати, я поднимал недавно этот вопрос перед представителем райкома. Роман Евгеньевич, — я скосил глаза на участкового, — как раз был здесь, когда он заходил. Семен Романович зовут, а фамилию не знаю. Он маме телефон для связи оставил. И насчет зала обещал похлопотать. Только вот сдается мне, что без помощи взрослых эту инициативу задвинут в долгий ящик, а потом и вовсе про нее забудут.

— Семен Романович, говоришь? — задумчиво пробормотал Виктор Михайлович. — Знаю такого. Хороший товарищ. А твоя идея с залом очень правильная и нужная. Я съезжу в райком, узнаю, как там это дело движется.

— Только вот без тренера у нас все равно ничего не выйдет, — пожал я плечами. — Зал — это всего лишь пол дела. Если никто не согласится там работать, то вопрос не сдвинется с мертвой точки. С другой стороны, если тренер найдется, то представляете, как преобразится наш район. Никакие Быковы даже носа не посмеют высунуть. За порядком будет следить спортивная молодежная дружина. А в зал надо принимать только тех, у кого будет хорошая рекомендация от старших товарищей, от школьных пионерских и комсомольских организаций. Тогда мы враз закроем вопрос с молодежной преступностью!

Я разошелся не на шутку и хотел уже начать сыпать лозунгами про светлое советское будущее и окончательную победу коммунизма, но вовремя остановился. Того, что я сказал, было вполне достаточно, чтобы мои слова не превратились в политиканский фарс.

Во время моей речи Виктор Михайлович сел на диван и внимательно смотрел на меня. В уголках его губ играла легкая улыбка. А под конец он даже пару раз утвердительно кивнул.

— И я, конечно же ни на что не намекаю, но я бы мечтал, чтобы нас тренировал такой человек, как вы, Виктор Михайлович, — весомо подытожил я свою мысль.