Да. Особенно ужасы, потому что здесь можно спрятаться. Никто из нас не любит жару или свет. Остерегайся любых темных трещин, которые найдешь.

Опора под ногами была достаточно прочной. Я никогда раньше не бывала в таких ледяных местах, но давным-давно, в одну особенно суровую зиму, озеро Олтон в Пикарре замерзло. Наставники запретили нам ходить на лед, но, конечно, мы с Джозефом тайком выбрались поиграть на льду. Было скользко и непривычно ходить по нему. Я восхищалась людьми, которые так грациозно скользили по нему. Когда я попыталась им подражать, ноги выскользнули из-под меня, и я приземлилась на задницу. Мне потребовались часы и множество синяков, чтобы освоиться. Но здесь лед был твердым, а под ногами хрустел утрамбованный снег. Идти было легко, но Сссеракис внушал мне опасения по поводу темных трещин, в которых вся наша компания могла исчезнуть без предупреждения.

Мы обнаружили странные следы — прямые линии на снегу, как от колес маленькой кареты. Сирилет немедленно встала между двумя линиями и последовала за ними. Я подошла к своей дрожащей дочери, и Сссеракис накинул ей на плечи мой теневой плащ, чтобы я могла разделить с ней свое пиромантическое тепло. Она коротко и благодарно улыбнулась мне, но это не уменьшило ее дрожь.

Мы побрели дальше, и казалось, что прошли дни, а не часы. Я услышала вой вдалеке, доносимый ветром, и не могла понять, были ли это волки или кто-то из Севоари, который начал на нас охотиться.

Мы продолжали идти, и каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего. Сирилет пошатнулась, и я подхватила ее, поддерживая. Ее глаза были закрыты, ресницы заиндевели. Я била ее по щекам, чтобы разбудить, пока она не пронзила меня взглядом, полным темного света. Я потащила ее дальше.

Город, если его можно было так назвать, появился внезапно. Только что мы пробирались по бесконечно пустынному пространству, покрытому льдом и ветром, а в следующее мгновение вокруг появились приземистые купола, словно ледник покрылся пупырышками. Мы все вытаращили глаза и остановились, недоумевая, куда мы пришли. Я увидела, как мохнатая фигурка метнулась от одного купола к другому, и оставила Сирилет позади, чтобы погнаться за ней, но порыв ледяного ветра ударил мне в лицо, и я потеряла ее из виду.

Мы двинулись дальше. Ветер дул то в одну, то в другую сторону, обдавая нас холодом, пытаясь сорвать купола. Честно говоря, удивительно, что могут сделать люди, если дать им достаточно времени и силы воли, чтобы приспособиться к природе. Люди, которые жили здесь, научились строить свои дома так, чтобы уцелеть в самых суровых условиях, которые я когда-либо видела. По крайней мере, я предполагала, что там жили люди. Я видела только одного, и, учитывая, насколько он был пушистым, это мог быть небольшой медведь.

Ответ на мой вопрос я получила мгновение спустя, когда мы оказались в окружении. Я не могу сказать, откуда они взялись. Мы шли, а затем над нами сомкнулись тяжелые сети, притягивая нас к земле и опутывая наши конечности. Я уже собирался сжечь сеть и с ревом подняться, чтобы отомстить, когда увидела копья. Я могла бы сбежать, но потребовалась бы только пара легких ударов, чтобы убить Сирилет и любого другого.

Их было около пятидесяти, все они были одеты в просторные меха, и только глаза у них были открыты. Они говорили на языке, которого я никогда раньше не слышала, и двигались проворно, освобождая каждого из нас от сетей и связывая наши запястья веревкой. Когда они связали мою, я позволила лапе исчезнуть, освободив руку, а затем Сссеракис восстановил мою лапу. Они повторили попытку с тем же успехом. Один из наших похитителей что-то крикнул мне. Я сверкнула на него глазами.

— Мама, — в голосе Триса послышался упрек, и, оглянувшись через плечо, я увидела, что он стоит рядом с Сирилет. Моя дочь обмякла, ее руки были связаны, глаза закрыты. Она больше не дрожала.

В третий раз я позволила им связать мои запястья и не стала снимать веревки. Они привели нас в один из самых больших куполов, и я увидела то, чего не замечала раньше. Там были пара стульев, небольшая раскладушка, несколько шкафчиков, но самым важным была винтовая лестница, вырубленная во льду и ведущая в сердце ледника. Наши похитители повели нас вниз. Трис шел впереди Сирилет, поэтому, когда она споткнулась в первый раз, он хмыкнул, подхватил ее на спину и нес остаток пути вниз.

Лестница привела нас в обширную пещеру, которая сияла лазурным светом. Со всех сторон нас окружал лед, но воздух внизу не был колючим или ледяным. Было, конечно, холодно, но не настолько, чтобы обитатели были вынуждены кутаться в меха. На самом деле пещера была полна людей. Это был город, для которого у меня не было названия. Дома и сооружения были деревянными, вбитыми прямо в лед на дне пещеры. Здесь не было упорядоченных улиц, но большой проход вел прямо через центр пещеры. У каждой из четырех стен была большая арка, вырубленная прямо во льду, ведущая в другую пещеру. Город, такой же огромный и населенный, как и любой другой на Ише, был построен подо льдом. Я никогда не могла себе представить ничего подобного.

Наши похитители остановились, вынудив нас остановиться вместе с ними. Я немедленно сбросила свои путы и подошла к Сирилет, заключив ее в объятия. Я призвала свой Источник пиромантии и разжигала огонь внутри себя до тех пор, пока моя кожа не загорелась, как в лихорадке. Сссеракис сжался в крошечный комочек, прячась от бушующего внутри пламени, но ужас не жаловался. Я чувствовала его беспокойство за Сирилет, как отражение своего собственного. Моя дочь слегка пошевелилась у меня на руках и снова начала дрожать. Я решила, что это хороший знак.