Я перечитал записку раза три, пока полностью осознал, что это угроза, причём реальная угроза моей сестре. Из-за каких-то панцирей кареострисов, которых даже не было в прошлой жизни, но вот угроза сестре была, и она снова повторилась.

У меня внутри всё прожгло огнём. Кажется, из-под костюма даже пошёл лёгкий дымок.

— Я сотру вас в порошок, — прорычал я, но так, что никто из стоящих вокруг не понял, о чём я говорю. Они услышали только утробное рычание.

Я схватил конверт, смял его и сунул в карман. Не прощаясь ни с кем, вылетел из банка.

Время было уже около часу дня.

У меня осталось одиннадцать часов на то, чтобы сделать всё правильно. Первым делом я отправился обратно в резиденцию Рароговых.

— Мама, сестра возвращалась? — спросил я.

— Нет, что случилось? — ответила она.

Из своего кабинета выглянул дед.

— Все в порядке, Вить? — пробасил он, озабоченно оглядывая нас.

«Да какое там „в порядке“,» — пронеслось у меня в голове. Я едва сдержался, чтобы не выругаться матом. Нужно было срочно действовать. Так, мне понадобятся Тагай, Зара, скорее всего, Костя и, может быть, Артём с Мирославой. Впрягать всю пятёрку в свои личные разборки не очень хотелось, но сейчас я буквально чувствовал, как каждое мгновение раскалёнными каплями свинца капает мне на мозг.

— Витя, — переспросила меня мама, заглядывая в глаза, — что случилось? Ты сам на себя не похож.

— Пока не случилось, — ответил я, раздумывая над тем, говорить маме что-то или нет. Но тут снова постучался охранник.

— У ворот карета без опознавательных знаков, — доложил он. — Похоже, из Тайного сыска. Какие будут распоряжения?

«Ничего себе, оперативно», — подумал я.

— Тайный сыск и чинно ждёт? — недоумённо уточнил Креслав. — На них не похоже. Представились?

— Анатолий Сергеевич Салтыков с дочерью, — ответил охранник. — И Николай Голицын с ними.

И тут как будто щелчок раздался у меня в мозгу.

Матрона здесь с отцом, а отец из Тайного сыска. И с ними Голицын. Хорошо. Ада? Но про Аду никто не упомянул.

Через минуту Анатолий Салтыков, Матрона, бледная как сама смерть, и Голицын с распухшим глазом, губами, периодически держащийся за ушибленную руку, зашли внутрь.

— Что произошло? — спросил я.

И тут же из-за моей спины с тем же вопросом вылетела мать, а за ней и дед.

— Пойдёмте, — сказал Салтыков. — Нужно поговорить.

Все поднялись в кабинет к Креславу.

Я думал сбегать за Тагаем, но понял, что пока нужно проводить совещание в таком формате. Сначала о произошедшем рассказывала Матрона. Немного сбивчиво, но достаточно быстро. Голицын решил углубиться в подробности, и пришлось несколько раз на него шикнуть, чтобы не развозил, а говорил чётко и по делу.

Затем слово взял Салтыков и рассказал, как дочь его вызвала, он сразу же, никуда не заезжая, приехал, забрал ребят и приехал с ними к нам.

— Одним словом, — резюмировал он. — Аду фон Аден похитили. Специально. Чего они хотят, мне пока неизвестно.

— Мне известно, — сказал я и показал записку, которую мне отдали в банке. — Вот. Хотят панцирь кареостриса мадагаскарского и требуют прибыть на кладбище.

— Так, — Анатолий сразу же собрался. — А у вас вообще есть эти панцири креостриса? — спросил он.

— Нет, — я покачал головой. — На данный момент панцирей у нас уже нет. Мы нашли способ сбыта и продали их алхимику, а он уже всё это дело переработал.

— Так, что же нам придумать? — Салтыков явно шевелил мозгами очень быстро, и мне это импонировало. Чем-то он напоминал мне Путилина. Тот тоже соображал довольно бойко и делал практически всегда правильные выводы.

— Для спасения сестры я достану их ещё.

— Так, поподробнее. Что вы вообще собираетесь делать? — спросил Салтыков.

— Я собираюсь разворошить это осиное гнездо, — ответил я, сведя брови. — Это уже не в первый раз, когда на нас нападают из-за химических реагентов. А нападают на нас по той простой причине, что, видимо, гильдия алхимиков совсем уже потеряла страх перед законом, решила, что ей всё дозволено, и уже второй раз для этого они используют банк. Если первый раз за нами следили практически от самого входа в Первый имперский, когда мы туда поместили яйца скорпииды, то теперь вот в ячейке банка оказалась эта записка.

— Так, — сказал Салтыков, подбираясь. — Ещё какие-то сведения у тебя на эту тему есть?

— Да, я могу даже указать на того банковского служащего, который, скорее всего, работает осведомителем у главы алхимиков, — ответил я.

— Так-так-так, — Салтыков заметно оживился, потирая руки. — Ну, поехали. Сейчас же! Нельзя терять ни минуты.

Мы оставили Матрону и Голицына в резиденции, а сами втроём с дедом и Салтыковым полетели в банк. Причём лошади, запряжённые в экипаж Тайного сыска, оказались очень сноровистыми. Они огибали другие кареты так, что дух захватывало. Буквально меньше чем через десять минут мы были уже в банке.