Я умолк, вспоминая, как курсанты уже не раз и не два оказывались в такой заднице, что иные и не выжили бы.

— Ты же всё можешь сделать иначе, — продолжил дед. — В конце концов, ты можешь бросить академию и не идти, как кадровые военные, на постоянную службу. И как первого в роду тебя не смогут заставить служить на постоянной службе до тех пор, пока у тебя не будет как минимум двоих детей для продолжения рода. Это правило действует для всех безоговорочно. Да и Боярина на службу призывают только в самых крайних ситуациях, безвыходных. Так-то Ярые обычно справляются.

— Спасибо, дед, — ответил я. — Просто не совсем понимаю, зачем этот разговор нужен посреди ночи да ещё после такой сложной операции.

Креслав с матерью переглянулись, но она ничего не сказала. Начал снова говорить дед:

— Расскажи, если не секрет, — он весь подался ко мне, — откуда такой резкий скачок силы?

— Корни моего развития растут из ритуала, который я прошёл, — ответил я. — В тот момент, когда я перерождался, проходя ритуал на тохарской земле, мне помог покровитель рода Аденов и предоставил яйцо с питомцем, которое необходимо, скажем так, опекать до того момента, когда питомец из этого яйца вылупится. Частично оно усиливает мои возможности. И кратно усилит в тот момент, когда питомец пробудится.

И тут я уже сказал больше для себя самого, чем для кого-то ещё.

— Но я чувствую, что период для пробуждения питомца всё время как будто ускользает из моих рук, и никак не могу поймать его, понять, когда и как правильно пробудить этого самого питомца.

— И что же для этого нужно? — спросила меня мать.

— Наверняка не знаю, — я пожал плечами. — Но есть некоторые предположения.

— Ну да, — кивнула мать. — Это же просто невероятно редкое явление. Питомцев в нашем мире не было давным-давно. Мы можем чем-то помочь?

Я вытащил из-под рубашки талисман и показал на кусок муаса, расположенный в центре.

— Мне нужен вот этот минерал. Он называется муас. И нужен он мне как можно больше.

Креслав с матерью переглянулись, и дед сказал:

— Когда-то, говорят, этого минерала было достаточно. Из Тохарской империи-то и везли. Но теперь его нет. И нет уже довольно давно. Если у кого-то и осталось в закромах у старых родов, то это сомнительно. В любом случае, этот минерал никто никогда не отдаст, потому что муас используют только в самых-самых редчайших амулетах и родовых артефактах. Поэтому нет смысла даже пытаться его отыскать.

— Нет, — я покачал головой. — Шанс должен быть. Муас нужен мне для пробуждения питомца и не только. Дело в том, что если была жила минерала в Тохарской империи, то не исключено, что есть где-то ещё. И, собственно говоря, именно для того, чтобы найти его, я и пытаюсь вытащить Гризли с каторги. Для этого у меня уже даже есть кое-какие зацепки. Сегодня во время моего разговора с Салтыковым, тот предположил, где может находиться двоюродная сестра Гризли, а именно в институте благородных девиц.

— Ого, — хмыкнул Креслав. — Не самое доступное заведение.

— Ну, вот, а я предлагаю завтра съездить туда и навести справки о сестре Медведева, — сказал я.

— Нет, — покачала головой мать. — Пусть дед остаётся дома, ему там делать нечего. Поедем мы с тобой вдвоём. А лучше даже поедем вместе с Адой. Будет нашим прикрытием. Знаешь, когда на руках младшая сестра шестнадцати лет, есть вариант рассмотреть продолжение образования в институте благородных девиц, куда её ранее, кстати, и направляла императрица. Так что мы приедем с визитом, пообщаемся, посмотрим, что там и как. Заодно постараемся встретиться с родственницей твоего друга. Так это будет выглядеть гораздо лучше и практически не вызовет никаких подозрений.

— Да, — кивнул Креслав. — Согласен, это куда лучшая идея.

— Ну, тогда иди отдыхай, — сквозь усталость улыбнулась мать. — Завтра поедем в институт благородных девиц.

На следующий день, кое-как выспавшись, мы вместе с матерью и сестрой отправились в Екатерининский институт благородных девиц.

— По какому делу? — спросила женщина-охранник на входе.

— Ой, вы знаете, — проговорила моя мама таким тоном, которого я от неё никогда не слышал. Это была смесь какой-то простоватости, наивности и абсолютной туповатости. — Мы приехали, потому что мою дочь в своё время императрица направила сюда на обучение, но в связи с некоторыми обстоятельствами у нас не получилось приехать сразу же. Поэтому вот сейчас прикидываем…

— Понятно, — ответила охранница без улыбки на широком мясистом лице. — Это вам к директрисе, к Марии Павловне Леонтьевой. Значит, сейчас заходите, и вас проводят. Дарья, — она обратилась к другой женщине, которая больше была похожа на прислугу, — проводи господ к директрисе.

Затем она с какой-то чуть ли не ненавистью глянула на меня:

— У нас мужчинам не особо рады.

— Вы понимаете, — всё с той же абсолютно незнакомой мне интонацией ответила мать. — У нас, тохаров, так принято, что женщины, особенно девочки, не могут появляться на людях без мужчин: отцов или братьев. Это мой сын, её брат, он — наш сопровождающий. И, к сожалению, пока без него мы не можем.