Харпер потирает шею, чувствуя нарастающее напряжение, давящее на него всё сильнее. Сейчас он не просто командир. Он тот, кто несёт на своих плечах груз ошибок и провалов, тех самых, что могли привести к катастрофе.

Он медленно отходит от окна, приближается к столу, занимая центральное место, и наконец решает начать разговор:

– Итак, начнём с краткой хронологии событий. – Его голос звучит хрипло, словно прорываясь через слой гравия в горле. – Патрулирование шло по стандартному протоколу. Инициар Дерби разделила свою группу: одна часть пошла осматривать периметр, другая – в сектора А, D и F. Обе команды действовали слаженно и не уклонялись от маршрута, пока вдруг вторая не направилась в зону Е, затем связь с ними была потеряна.

Эванс поднимает взгляд от планшета, но не говорит ни слова. Он отлично знает, что там случилось и о том, что Харпер не озвучил вслух. Потеря передатчика могла стоить жизни всей группе Ариадны Дерби, но никто, черт возьми, и предположить не мог чем обернется для них обычная проверка инициаров.

– Сначала я решил, что это временный технический сбой, – продолжает Харпер. – Но когда через пару минут весь сектор остался без света, стало ясно, что ситуация вышла из-под контроля. Полная тьма, ни сигналов, ни энергии. Группа Дерби исчезла с радаров.

Он замолкает, вспоминая тот момент, когда наблюдал за пустыми экранами в командном пункте Полигона. Все системы были отключены, камеры не передавали данных, связь была потеряна. Ему пришлось экстренно собрать свою команду и отправиться на поиски. Цель была совсем другой – понаблюдать, как поведут себя новобранцы, и конкретно их лидер – Дерби – во время нестандартной ситуации.

– Мы добрались до леса, где последний раз засекли вторую группу, – Кайлер тяжело вздыхает, снова перед глазами встают тени между деревьями, крики в темноте. – Их уже атаковал сбежавший из лаборатории шершень.

Элина вздрагивает, её пальцы сжимаются ещё крепче на планшете. Харпер замечает её состояние – это не просто усталость, в глазах девушки читается что-то большее: страх, растерянность и, возможно, вина.

– Этот образец… – Харпер не спешит продолжать, выдерживая напряженную паузу. – Он обладал феноменальной физической силой, двигался быстрее, чем представители изученных видов. Мутант избегал ловушек, ускользал от любой попытки захвата. Мы пытались взять его живым, но он действовал на опережение, молниеносно уклоняясь от пуль и сетей. Я потерял шестерых бойцов, и число жертв могло увеличиться. Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. Ни на одной из вылазок. Стремительно перемещаясь, шершень атаковал моих солдат со всех сторон, нанося удары в самые слабые места экипировки и буквально разрывая бойцов на куски. Выбора не было, нам пришлось его уничтожить.

В зале наступает гробовая тишина. Все в полной мере осознают, что дело вовсе не в самом нападении, а в том, как изучаемому образцу удалось обойти защитные установки лаборатории и вырваться наружу. И что послужило причиной массового сбоя всех систем Полигона?

Элина тихо подаёт голос, не глядя на Харпера:

– Я всё проверила. Протоколы сдерживания были в норме, никто не вмешивался… Я не понимаю, как это могло случиться.

– Никто из нас этого не понимает, – Харпер смотрит на неё прямо, пытаясь уловить на её лице хоть малейший намёк на ложь или недосказанность. – Но кто-то проник в систему и намеренно ее отключил. Это был не просто сбой.

Грант слегка кивает, потерянно глядя перед собой.

Анна Бессонова, всё это время занимающая отстраненную наблюдательную позицию, внезапно поднимает на Харпера острый, пронзительный взгляд.

– Выходит, это диверсия, майор? – она умышленно делает акцент на его звании, подчеркивая разницу между их рангами. – У тебя уже есть первые результаты расследования? Или, может быть, подозреваемые? – в ее хрипловатом голосе звучит ледяная усмешка.

Харпер стискивает зубы, подавляя вспышку гнева. Его лицо остаётся бесстрастным, лишь в глазах мелькает сталь.

– Я пришел в себя четыре часа назад, и пока у меня есть только приказ генерала.

– Целые сутки пути, нечасто тебе удается так долго поспать. Да, майор? – насмешливо бросает Бессонова, сузив свои каре-зеленые глаза с рыжими всполохами. На ее грубом мужеподобном лице, обветренном и покрытом мелкими шрамами, читается нескрываемое пренебрежение. – Не укачало? – ядовито добавляет она.

– Не помню, – цедит сквозь зубы Харпер. – Какое это имеет значение?

– Я вот о чем подумала… – подполковник на секунду прерывается, задумчиво проводя ладонью по короткостриженым медным волосам – тому единственному, что придает ей сходство с женщиной. – Раз тебя и твоих людей доставили сюда, вероятно, генерал подозревает кого-то из вас. Иначе зачем ему отсылать на эту базу своего лучшего разведчика сразу после сбоя защитных систем Полигона?

– Мы собрались не для того, чтобы строить догадки. Перед нами стоит конкретная задача, – жестко обрубает Харпер. – Ты видела приказ.

– Допустим, – Анна небрежно пожимает широкими мускулистыми плечами, запечатанными в военный мундир. – Продолжай, майор, – снисходительно кивнув, она передает слово Харперу.

Кайлер тяжело выдыхает, слегка откидываясь на спинку стула. В зале пахнет холодным металлом, стерильностью – характерный запах, присущий подземным бункерам. Это место казалось ему мрачным даже в лучшие дни. А сейчас, когда над ними повисла угроза неизвестной силы, оно стало еще более угнетающим.