Куаныш с диким ужасом посмотрел на Крыжа. Дядь Еркен, нахмурив брови, глядел на того в суровом недоумении. Даже Валя уставился на Крыжа глазами, какие редко встретишь у корейцев.

— Закир-ага. Вы, когда на кладбище прятались… мы первыми вас поддержали. Вы теперь что хотите сказать?! Получается, я сестренку за так похоронил? Нет, не пойдет…

Крыж быстро подбежал к Дархану, встал на колени, целясь ножом в живот. Быстро, почти незаметно блеснуло что-то серебристое в тонкой, как паучья лапа, руке Закира. Крыж сглотнул, прижимая ладонь к горлу. Попытался сглотнуть еще раз, но алая кровь широким потоком хлынула из-под ладони, заливая зеленую футболку.

Куаныш попятился к балконной двери. Дядь Еркен тут же всадил в него три пули. Кореец внимательно смотрел на Закира. Он не был напуган, казалось сосредоточено о чем-то думал. Дядь Еркен навел на него пистолет. Закир убрал его руку.

— Валенька. Прибери тут по-быстрому. Ты теперь заместо этих двоих. Дядь Еркен, а ты пока человека в порядок приведи. Потолковать надо.

Толковали у Закира. Большой, с массивным забором, новый дом больше напоминал форт или гарнизон. Врасплох его тут не возьмешь. Санитарка неумело обработала раны. Закир пожал плечами:

— Не обессудь. Врачей почти не осталось. А кто и был, там же, в госбанке…

Закир махнул рукой. Налил Дархану чая. Санитарка вышла.

— Я не отдавал приказа тебя убивать. Но и не сильно противился этому. Много непослушных стало. Все власти хотят. Вот. Доигрались.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому же, почему и я тебе. У тебя сила. С тобой считаться надо. С госбанком ты мне помог.

Дархан усмехнулся, отхлебнул немного чаю. Поморщился. Сладкий чай с кристаллами лимонной кислоты щипал разбитые губы.

— Я тебе помог, а ты на меня своих громил натравил.

Закир пожал плечами.

— Ты пропал. Кто его знает, чего замышлял. Один раз у тебя получилось. Второй — вряд ли промахнешься.

— Но не убил же.

Закир задумчиво взял прозрачный набат, посмотрел на него со всех сторон, повертел в пальцах, но есть не стал.

— Я долго размышлял почему. И понял. Я тебе нужен. Как и ты мне. Ты сильный. Но власть тебе не удержать. Запачкаться боишься. Людей жалеешь. Ты не правитель.

— А ты?

Закир пожал плечами.

— Если мародеры опять захватят город, у нас не останется другого выбора, как снова помочь друг другу. Поверь. Обычная логика. Ничего хитрого. Но не это важно.

— Что же? Что моя сила придет и растопчет тебя?

Закир ухмыльнулся.

— Ты обещал погубить Арты?а. Не знаю как, но обещал.

Дархан засмеялся. Слишком наигранно и фальшиво.

— Ну а если наврал?

Закир открыл заварник, проверил чай.

— Если наврал, то сам видишь, как мои люди к тебе относятся. Сегодня повезло. Завтра меня может просто не быть.

Закир сурово взглянул в глаза Дархану. С трудом, но тот выдержал взгляд, однако потом, сделав вид, что тянется за набатом, схватил лакомство и забросил в рот.

— Убей Арты?а. Я держу свое слово. Ты сам видишь, к чему это привело. Убей. Пойдут новые жертвы — власть не удержать.

Что-то в реакции Дархана смутило Закира. Он спросил быстро и кратко.

— Ты можешь? — Тот же голос, та же интонация. Но Дархан почувствовал страх. Страх человека, который редко ошибается в прогнозах. Чтобы уйти от прямого ответа, Дархан долго пил чай, притворяясь, что ему больно глотать разбитым ртом.

— Мне нужна помощь.

— Получишь все, что нужно. Ресурсы, еду, оружие, помощников. Я не буду лезть в твои дела. Но у нас совсем не осталось времени.

Закир вытащил из внутреннего кармана куртки несколько детских календариков с лисами и бросил на стол.

— На вот, возьми сколько надо. Для своих людей. Я дам еще.

Дархан было потянулся, чтобы взять для Алмаза и Шары, но тут же одернул руку. Хитрый. Хочет знать, сколько их. Теперь понимает, что меньше пачки на столе.

— Этого не хватит. Назови пароль. И предупреди своих.

Собрав календарики со стола, Закир спрятал их в куртке.

— Мне придется назвать пароль всем командирам. Через неделю его будет знать каждая собака.

— Но ты же не ловишь людей для Арты?а. Чего бояться?

— Каждый делает свое дело. В городе слишком много падали.

Дархан вскочил.

— Закир. Так не пойдет. Нельзя казнить тех, кто служил прежней власти. Ты же понимаешь, что снова вспыхнет восстание. Скоро некому будет печь хлеб, стеречь сады, готовить хлорку.

Закир махнул рукой.