Марек хочет побывать прежде всего на том месте замковых укреплений, где погиб Дивиш. У него сердце сжимается, когда он видит обрыв, который пришлось одолеть Дивишу с его воинами, прежде чем они взобрались на стену. Но там их ждала смерть. Находские воины позволили им взобраться на галерею, а потом, нанеся смертельные раны, сбросили их вниз.

Марек ясно видит все это, ведь Дивиш был его другом. Их дружба крепла даже от ссор. Это правда. Но когда наступила минута настоящей опасности, то Дивиш бросил на чашу весов все. Поступил бы так же Марек? Без сомнения. Марек жалеет, что уже не может отплатить Дивишу тем же. Марек теперь будет жить и за него. Укрепит свою честь его честью, увеличит свою храбрость его храбростью. Рядом с Шимоном будет хранить в себе и Дивиша. От него теперь многое будет зависеть. Жить за троих людей. Бороться так, как подсказывала им их совесть. Но вместе с тем остаться верным своей любви.

Марек чувствует, что совсем избавляется от внутренней пустоты, что душа его вновь загорается. Замечает это и Вацлав Брич.

— Ты любил Дивиша? — спрашивает он осторожно.

— Это был мой лучший друг.

— Я кое-что скрыл от тебя, — признается Брич, но его смуглое лицо не покрывается краской. Его глаза светятся, как и прежде.

— Это значит, что ты хочешь мне рассказать об этом сейчас?

— Да, — вздыхает Брич.

— Так говори.

— Ты помнишь, как пан Колда велел тебя бросить в башню?

— Еще бы не помнить.

— Тогда я искал в Подебрадах Дивиша из Милетинка, и нашел, и сказал ему, что ты жив, как ты просил.

— А что Дивиш? — волнуется Марек.

— Расспрашивал меня. Я сказал, что пан Колда хочет тебя переманить на нашу сторону и что, по моему мнению, ему это удастся.

— А Дивиш?

— Не верил этому, — смеется Вацлав Брич. — Я сам удивился, с какой уверенностью он отверг это. Теперь я вижу, что он знал тебя лучше, чем я.

— Он знал обо мне больше, чем о себе, — отвечает Марек и явственно ощущает, как весь его прошлый мир приближается к нему. Он видит его контуры, вдыхает его воздух, мысли Марека торопятся навстречу. Он хочет знать, что произошло в Подебрадах.

— В ноябре умерла пани Кунгута.

— Это невозможно! — восклицает Марек. Вокруг него уже больше мертвых, чем живых. И среди них умная и добрая пани Кунгута. Кому она пришлась не по душе? Зачем так сурова была с ней судьба? Или это воля божья?

— Она родила двойню и родами умерла.

— А какой-нибудь веселой новости у тебя нет?

— Новости не бывают веселыми, — замечает Вацлав Брич. — Ну хватит. Я и так говорю тебе больше, чем имею право. Разве я у тебя на службе?

— Ты не чужой мне, и ты знаешь это.

— Правда, знаю, — улыбается Брич. — Марек, лучше радуйся весне. Тебе двадцать лет, и ты должен жить.

Марека и не надо призывать к этому. Он наслаждается светом солнца, смотрит на листву деревьев, следит за полетом птиц, его взгляд устремлен к небу. Отчего это весь мир полон тайн? Наверное, чтобы прельщать и притягивать человека. Чтобы тот чувствовал себя в нем хорошо. Потому что только тайна может удержать в нем равновесие. Только тайна делает возможным существование вечного творца, имя которому — бог.

Этой ночью Мареку снится Дивиш. Он тихий, бледный и разводит руками, словно что-то ищет под водой. У него задумчивое, мечтательное выражение лица. Он кивком подзывает Марека — наверное, чтобы тот помог ему. Марек бежит, спешит, но Дивиша словно кто-то отпихивает невидимой рукой. Он быстро удаляется. И вот он сливается с водой. Марек судорожно вглядывается в воду. Но ничего не видит. Ни Дивиша, ни ту вещь, которую он искал.

— Что этим хотел сказать Дивиш? — шепчет Марек, когда просыпается. Я выполнил бы все, что он желает. Марек стыдится перед Дивишем за все, что с ним произошло в находском замке. Нужно ли было за это отдавать жизнь?

Наверное, его появление — это высшее знамение. Ведь Дивиш, пожалуй, сейчас на небе. Туда полетят лучшие мысли Марека, там они будут расти и шириться ради небесной славы Дивиша.

Проходит день, вечер, наступает утро. Воздух свежий и чистый, но в нем есть что-то тревожащее и вызывающее беспокойство в людях. И Марек чувствует бессмысленность своего одиночества. Он едва дышит от напряжения. Его чувства словно непроходимые дебри: воспоминания смешиваются со снами. В самом их центре сверкает Андела. Она осиянна нимбом, словно неживая. Марек должен употребить всю силу воли, чтобы убедить себя, что она телесна, что ест и пьет, что ходит и смеется, как всякая женщина. Только делает все это с необыкновенным очарованием. И из-за этого Марек еще острее ощущает, как события обернулись против них двоих. Удастся ли ему преодолеть препятствия? Как повлиять на Вацлава Брича, чтобы тот помог ему? Марек ищет тропинку к его сердцу и находит ее.

— Я почти ничего не знаю о тебе, — говорит он в одно такое утро, когда одинокому человеку особенно грустно. — Ты был женат?

— Я и сейчас женат, — отвечает Брич после продолжительного молчания. Его лицо становится печальным.

— А где же твоя жена? — удивляется Марек.

— Не знаю.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Это тайна, — отвечает Брич, и его смуглое лицо еще больше темнеет. — Если бы ты ее знал. Ни одна женщина не могла сравниться с ней. Вся она искрилась. Бывало, ждала меня, пока я вернусь из отлучки, смотрела на дорогу и плакала от радости. Мне было достаточно слышать, как она ходит по комнате, и я радовался, что живу на свете.