Шрифт:
Я аж пирожком подавилась.
– Шо? Опять? Да сколько ж можно-то?
– я разгневалась аж до красных щек.
– Сам-то когда женишься? А? Василена так старушкой станет пока ты разгон возьмешь.
– Я думаю об этом. Скорее всего следующей осенью.
– тихо ответил папа.
– Да ты что?! А Василена в курсе? А что делать нужно? А жить-то ведь здесь будем? Нужно дом под большую сеиью перестраивать!
– понесло меня на волнах радости. УРА-УРА!
Папа только рассмеялся.
– Подготовиться и правда нужно. Этой осенью свадьба будет у Амиты и ее писаря. Вот и посмотришь что да как. А дом... Зимой начнем переделку. Потом некогда будет.
– Слушай!
– призадумалась я.
– А как писаря-то зовут? Есть ведь имя у него.
– Дак просто... Это...
– папа почесал затылок.
– А как его зовут?
Спать мы ложились со своими мыслями. Я думала о подарке для Амиты, о том, что завтра с бабой Мией будем готовить шерсть к пряже, о предстоящей свадьбе отца и знахарки. Как хорошо иметь лекаря под рукой...
Снились мне интересные сны. Сначала я требовала выкуп у старосты за отца. Старостой оказался наш петух, но это меня не останавливало. Потом мы на лимузине, запряженном тройкой коней, проезжались по лесным дорогам. Затем в ресторане рвали баяны, потому что никто играть не умеет. А под конец, мы дружной толпой отпинали Максимельяна. Вот ведь проныра! Даже в сон залез.
Утренний гость - гость вечерний. Шерстяное приключение.
Нас утро встречает прохладой. И мужиком, который лезет в окно.
Еще спросонья я не сообразила, что этот форточник сейчас ступит сапогами на мое шитье, которое я оставила в корзине под окном. А вот когда дошло... Считайте этого урода без вести пропавшим!
Быстро и тихо выскользнув из кровати, я схватила деревянную швабру, которую использовала в качестве манекена для платья, которое расшивала узорами. Сейчас швабра стояла без дела, но я это немедленно исправлю.
– Хрясь!
Что-то хрустнуло. Надеюсь, что это спина лазутчика.
– М-м-а-у-у!
– замычал он.
– Ах ты гнилушка трухлявая! Мычать в моем доме вздумал!?
– возмутилась я - Да я тебе сейчас весь мычательный аппарат отобью. Только посвистывать будешь!
Вот это я хапнула адреналинчика на завтрак! Трэш и кринж в одном флаконе.
В комнату ворвался папа в подштанниках.
– Что? А? Где?
– но, увидев визитера, быстро соорентировался - Олена, это ты его через подоконник перекинула? Он не подходит в эту комнату по стилю! Я думал, что у тебя вкус получше будет.
И, с этими словами, папа вытолкал оконного мужика наружу.
– М-м-о-у... Фу-тьфу... А-а-а!
– запротестовал тот уже на улице.
– Олен, я вообще от тебя не ожидал!
– посетовал мой нежный папенька.
– Чего не ожидал?
– я аж проснулась окончательно.
– Ну чего-чего?
– отмахнулся он и, выходя из комнаты, пробурчал - Убила бы его. А теперь столько праздников пропадает: похороны, девять дней, сорок, годовщина...
Я восхищена! Нет, правда! Я быстро натянула на себя платье поверх ночнушки, а ноги воткнула в туфли без каблука. И, уже выбегая, крикнула:
– Пап, я сейчас все исправлю!
И выскочила из дома бегом. Оббежав угол, я увидела как на участок Аглаи через забор перебирался мой нежданный гость. Держась за спину и отплевываясь, он рухнул в малинник соседки.
Я повисла на заборе, пытаясь разглядеть в предрассветных сумерках, кто же там валяется.
– Максимка? Ты чтоль?
– моя челюсть отвалилась сама.
– Тьфу на тебя, полоумная! Максимельян я!
– еле ворочая языком, проворчал хмырь и встал. Ну почти. Встал в позу прямого угла.
– Я тсфефы тефе прифес, а фы?!
– Чи-и-во?
– не поняла я.
Как в мультике, лицо Максимки приобретало форму шара. Губы и нос отекли, а глаза начали слезиться. Бросив взгляд на цветочки, от которых он отплевывался, я все поняла. Аллергия на амброзию!
– Максимка, тебе срочно нужно смыть с себя всю пыльцу цветов! Давай быстрее к колодцу.
– подгоняла я его.
Он же, в свою очередь, испугался моего напора (а может подумал, что я его утопить хочу) и, несмотря на травмированную спину, побежал к калитке, а там и на дорогу. Я побежала за ним через свою калитку.
И вот, бежим мы вместе. По дороге никого не попалось в связи с очень ранним утром. Только батюшка, совершавший некие манипуляции у церкви, проводил нас ошалевшим взглядом. Как бы его глаза окончательно не остались на выкате.
Я, как профессиональная пастушья собака, загоняла хмыря к Василениному дому. Слава богу! Знахарка услышала наш дружный топот и вышла нам на встречу. Ловким движением руки она остановила Максимку за ухо.
Я честно попыталась объяснить что нужно, но из меня вылетал только свист. Дыхания катастрофически не хватало. Но я потыкала в Максимку пальцем и попыталась жестами и пантомимой показать суть проблемы.