Перед моим уходом, травница спросила:

– Это, конечно, не мое дело, но что у тебя с волосами и одеждой?

– А что не так?
– я осмотрела себя как могла, но ничего такого не заметила.

– В волосах пух, а сзади весь подол в шерсти. И под лямками также.
– проговорила она убирая клочок с моего плеча.

– Я что, так через весь поселок шла?!
– опешила я.

Намочив руки в реке я быстрыми движениями пригладила волосы. На ладонях осталось слишком много ворсинок.

– Может быть я уже сама стала овцой? Вот и линька началась...
– тоскливо пожаловалась я.
– Я ведь переодевалась перед тем, как к тебе идти.

На это Василена только рассмеялась.

– Это бесполезно. Бабушка, когда учила меня работать с шерстью, так и говорила - если прядешь, то сиди и пряди до последнего, а потом делай уборку во всем доме и во дворе.

– Стой! Погоди!
– я немного зависла.
– То есть, ты умеешь прясть?

– Конечно.
– пожала та плечами.
– И шить. Вязать, правда, не выходит. Но у меня и времени особо нет для этого.

– Ты умеешь прясть, а я по всему поселку искала учителя для себя... Почему меня папа не отправил к тебе сразу-то?

– А он и не знает о моих умениях.
– травница подумала и добавила - Никто не знает. Дак ты нашла учителя?

– Да. Папа отправил к бабе Мие. Мы сегодня первый этап подготовки провели.
– отчиталась я.

– Это же здорово!
– лицо знахарки посветлело от радости.
– Она ведь никого не брала в ученицы. Столько всего знает и умеет. И шить, и готовить... А какие у нее заготовки на зиму! Так и не выведала рецепт хрустящих огурцов в горчице. Хотя сама пыталась делать, но только перепортила продукты.

– Почему она не учила никого? Меня ж сразу как-то взяла.
– удивилась я.
– Бесплатно причем.

– А вот это лучше у нее спросить. А только половина девиц твоего возраста были ей отбракованы по личным соображениям.
– ответила Василена.

– А вторая половина?
– заинтересовалась я.

– А вторая Мию терпеть не может!
– ошарашила она меня.

– За что? Чудесная женщина! Помогает мне, показывает и объясняет что делать сейчас и что нужно после. А вот другие тетки содрать с меня хотели непомерную оплату. И еще неизвестно какие из них учителя!
– возмутилась я.

– Дак ты-то учиться к ней пошла, а других матери отправляли глаза внуку бабы Мии мозолить. Возможно, из-за них он и не приезжает чаще.

– Это что ж за фрукт такой экзотический, что полсела к нему липло? Еще один Максимка?
– прищурилась я.

Вот не дай бог! Одного за глаза и за уши хватает.

– Сама увидишь. Он на свадьбу к Амите приедет.
– не стала она ничего подтверждать или опровергать.
– Вроде бы как с писарем ее он хорошо знаком. Да и невесту саму знает.

– Да больно надо мне смотреть на него! Некогда мне.
– я фыркнула и отправилась домой.

Вслед мне полетел только звонкий смех Василены. И чего я так завелась?

Входя на свой участок, я заметила что-то неладное. Шерсть, расстеленная для лучшей просушки под еще теплое сентябрьское солнце, шевелилась и местами была коричневого цвета. А когда уходила, то она сияла белизной!

Уже чувствуя подступы надвигающегося инфаркта, я подошла ближе и увидела наших курочек устроившихся в белых мягких облачках. Они молча нежились в тепле и тихо раскидывали сено и прочий мусор. В одной кучке рябы наоткладывали яиц. Опять мыть-стирать-сушить!!!

Обойдя это куриное царство, я отправилась к курятнику. У вольера, который был сколочен сеточкой из реек, был выломан бок. Побег из Шоушенка прошел благополучно. Вот только где же этот чертов спаситель пернатых?

Петруччо сидел на крыше курятника и вид имел боевой. Увидев меня, он разорался и начал бросаться на закрытую дверь. Внутри куриного дома кто-то глухо заругался. В сарае взяв вилы, я отправилась выдворять наглого вандала.

– Если ты сейчас же не выйдешь из курятника, - медленно и грозно начала я - То ей богу, я сожгу его в месте с тобой!

– Не надо!
– проорали в ответ голосом Максимки.
– Убери своего петуха!

– Ты что тут делаешь, малахольный?!
– гневно возмутилась я.
– Мы ж только утром расстались.

– Я к тебе шел. С цветами. А Аглаина собака с цепи сорвалась!
– запричитал хмырь.
– Я и ломанулся куда глаза глядят. А тут курятник. И петух твой придурошный кидаться начал!

– Ты на моего птица напраслину не возводи! И кто это ходит через чужие дворы?!

Я посмотрела на забор между нашим и соседкиным участком. Он был цел, но украшен какой-то тряпкой. Сложила тряпичный пазл и получила брюки. Точнее часть брюк. На заднице отсутствовал изрядный клок. Я подперла вилами дверь курятника и пошла уносить Бармалею остатки вчерашнего супа. Заслужил соседкин пес!