– Ага. Только собаки меня гнали так, что хорошо, что я в соседнее село не удрал!
– Игнат осмотрел свой тулуп и уставился на меня - А ты чего мне ворот оторвала?

– Слабость я испытываю при виде воротов. Сразу дернуть хочется.
– "покаялась" я - А что поделать? У каждого свои тараканы в голове. У меня - воротники, у тебя и братца твоего - сестрички-близняшки.
– и пожала плечами.

Игнат покраснел. Мы вышли на улицу и двинулись к калитке.

– Пойдем что ли, алиби тебе предоставлю.

– Чего это? Болячка какая?
– не понял парень.

Я аж поперхнулась холодным воздухом.

– Это значит, что я скажу, что мы с тобой вместе гуляли в то время, когда зазноба твоя с ухажером прогуливаться изволила. А сейчас мы прогуляемся и может кто еще это увидит.

Парень встал и развернул меня к себе лицом.

– Я не согласен! Вдруг Вериока что не то подумает?

– Не надо было бегать тогда. И прятаться у меня дома.

– Дак я ж от собак!

Я призадумалась. Получается, что Игнат не хочет "спалиться" перед папенькой Вериоки, но и другого подставлять не желает. А вдруг Серафим Фомич найдет этого "другого" и он понравится будущему тестю? Что же делать?

– Что тут происходит?

Голос отца меня заставил подпрыгнуть. Эк я задумалась, что не заметила приближения лошади с санями!

– Это не то, что вы подумали!
– быстро ответил Игнат.

С саней спрыгнул Виктор и встал в позу. Ноги на ширине плеч, руки сложены на груди... Аполлон, не иначе!

– Ну почему же?
– ласково улыбнулась я всем и вцепилась в рукав Игната.
– Как раз именно то!

Парень принялся вырываться из моей хватки. Только прибывшие молча наблюдали за нами. Разрядил ситуацию Куч. Он принял нашу суету за игру и начал бросаться на парня, толкая передними лапами. Второй толчок отправил Игната в канаву у дороги. Я летела следом, так как не расцепила рук на его рукаве. Опять лежим, но уже в снегу.

– Тебе так нравится в сугробах валяться?
– вытащил меня Виктор.

– Безумно!
– отфыркивалась я.

– Ей еще нравится воротники отрывать.
– подсказал из снега Игнат.
– Странная девка, как по мне. Но ты Виктор, не теряйся! Просто дай ей вороты свои драть и она твоя!

Я обалдела. Это что еще такое?

– Куч!
– щенок преданно заглянул мне в глаза.
– Он твой!
– я указала на лежащего в снегу.

Кучик, не долго думая, подбежал к пытающемуся улизнуть парню и поднял заднюю лапу. Умничка! Я была отомщена.

Папа сидел на санях и бесстыже ржал. Игнат, громко ругаясь, оттирался снегом и шустро перебирал ногами в сторону своего дома. Виктор отряхивал меня и странно улыбался. Куч весело гарцевал.

– Убери от меня руки!
– оттолкнула я соседа.
– Лыбится он еще! Папа, уводи Смолку и идем домой ужинать!

– Командовать научилась?
– уставился на меня Виктор.
– Мне отец это сразу сказал. С первого взгляда определил.

– Папа, как ты мог так про меня сказать?
– охнула я и повернулась к исчезающему на участке соседей отцу.
– Я же трепетная фиалка! Итить вашу за ногу!

– Это мой отец сказал, а не Владияр.

Я смерила парня презрительным взглядом.

– Больно твой отец разбирается!

– Иначе бы не получил свой пост.
– заступился за родителя Виктор.

– Вот-вот! В мужиках он может и понимает, а в слабом женском - ни шиша!
– я ткнула пальцем парню в грудь - Тебя-то не поставил ни на какую должность. Даже по родственным связям.

– Меня в городе считают простым солдатом. О том, что главнокомандующий - мой отец, знают лишь несколько человек. И жители Речного. Но я просил молчать, чтобы не пихнули меня на кабинетную работу.
– Виктор схватил мою руку и посмотрел в глаза - Мне нравится, что ты интересуешься мной.

Дальше прошло как в тумане! Я пихнула свободную руку в карман тулупа, прихватила снега, что набилось туда, когда я с Игнатом валялась в заснеженной канаве, и смачно провелась комком по морде этого городского потомка высокопоставленного батеньки. Еще пнуть хотела, но меня оттащил подбежавший папенька. Уже дома папа усадил меня на стул и спросил:

– Ну и что это было?

– А чего он?
– веско ответила я.

– Вот сбежит, и где потом искать его будешь?

– Я?! Ты никак головой где ударился?

Даже встала и осмотрела папину голову на предмет ушибов. Ничего.

– Мать твоя такая же была.
– вдруг высказался отец.
– Также не принимала меня. Вообще. Только когда я не пришел в очередной раз к ней свататься, она сама явилась.

– Ну ты, конечно, сравнил! Себя и этого.
– возмутилась я.
– И вообще! Ты не забыл сколько мне лет?

– Семнадцать.

Я задумалась. Ну да, мне семнадцать. Но мне и семьдесят пять!

– Я забываю, что ты, на самом деле, бабуля.
– улыбнулся папа.