Тонкие нежные черты лица, огненно-золотые роскошные локоны… Она напоминала изящную фарфоровую статуэтку.

Я смотрел и не мог насмотреться, со злостью подумав, что, если она служанка, то я кузнец. Или дровосек.

Очередная ловушка. Такая явная. И если бы я не видел в темноте, то попался бы.

Ярость затопила с головой. Кровь закипела. Зато, слава всем древним богам, мысли сразу прояснились. Сейчас уже понимаю — родовая магия вдруг взыграла и полностью уничтожила действие зелья, которым меня опоили.

Я догадался, что девчонка — родственница леди Мейсон, которой та решила помочь подцепить выгодного мужа. Вот только на празднике я её не видел. Или просто не заметил, опоенный дрянью? Интересно, как скоро заявятся оскорбленные до глубины души родственники?

Нужно было уходить. Немедленно. Но меня словно пригвоздили к месту. Я пялился на невинное лицо удивительной красоты, и одна мысль сверлила, не давая покоя, — если я уйду, не приведет ли сюда леди Мейсон кого-то другого? Во рту пересохло, сжал пальцы в кулаки. Мне должно было быть плевать. Но не было.

Девушка вдруг что-то пробормотала и перевернулась набок, спиной ко мне. На некоторое время я завис, не в силах пошевелиться, блуждая взглядом по фарфоровому плечику с тонкой лямкой сорочки, по мягким изгибам девичьего тела, по огненным локонам, растекшимися как шелк по постели.

— Не важный из тебя рыбак, рыжуля. Кто ж спит, когда рыбка на крючке? — прошептал я и от нелепости ситуации мне вдруг стало смешно.

И я решил проучить беспринципную, неопытную и такую привлекательную интриганку. Нет, лишать её невинности и сбегать, я не собирался. Я не подлец. В моих мыслях появился другой план.

Я запечатал дверь родовой магией, чтобы родственники девушки не заявились. Подошел к окну, проверил путь к стратегическому отступлению.

Затем разделся и лег в постель. Повернулся набок и провел кончиками пальцев по белоснежному плечу, прикоснулся губами к коже, вдохнул аромат волос.

— Ну же, просыпайся, моя прекрасная охотница. Добыча покорно ждет.

Но девушка не просыпалась. Выпила что-то для храбрости и переборщила с дозировкой? Снова попытался разбудить, но бесполезно.

С мыслью, что утром меня ждет занятное знакомство, но я обязательно успею на встречу с ректором, я, насколько это было возможно, отодвинулся от девушки и лег на спину. Закинул руки за голову и решил заснуть, уверенный, что девушка из запечатанной моей магией комнаты не выйдет и все расскажет о своем коварном плане. Постарался не думать, зачем мне это надо… и о слишком соблазнительной соседке — тоже. Предусмотрительно выставил полог тишины. Вдруг девушка решит покричать, чтобы позвать свидетелей позора?

В тот момент я даже представить не мог, что рыжую красотку опоили, и она сама жертва интриг.

Однако леди Джулия Мейсон переиграла меня — каким-то волшебным образом эта женщина открыла дверь в комнату племянницы. Но я точно знал, что в роду Мейсонов никогда не было драконов. Да и не знала она, что я, а не Роджер в комнате Кимберли.

Как она открыла дверь? С помощью чего? К сожалению, этот секрет из её мыслей я не узнал.

— Можешь поворачиваться. Я переоделась.

Голос мисс Уэст прервал мои воспоминания. Я медленно обернулся и… наверное, не сдержал эмоций — физически ощутил, как лицо вытягивается от изумления.

Собственно, вот и ответ на один из главных вопросов — почему раньше я никогда не замечал в университете магии яркую красавицу мисс Кимберли Уэст.

Девушка заплела огненные волосы в тугую косу, которая сейчас лежала на груди. И переоделась в форму столичного университета магии — в строгое балахонистое платье до пола из рыже-коричневой плотной ткани, которое по уставу заведения нельзя было освежить даже светлым воротничком.

Наверное, все дело было в цветотипе Кимберли, потому что волосы, кожа и одежда слились в одно большое пятно, а вся удивительная внешность девушки словно размазалась и лишилась своей изюминки.

Я вдруг вспомнил стенания одногруппниц, на которые раньше особо не обращал внимание.

— Наша форма просто кошмарна! Ненавижу себя в ней! Обожаю выходные, когда могу надеть красивое и элегантное платье!

— Ректор невероятно упрям в вопросе формы. Он уверен, что скромная и грубая одежда способствует продуктивной учебе и уменьшает количество браков во время нее!