— Секретным? — удивился Гоги.

— Разумеется, — кивнул Крид. — Некоторые потенциальные угрозы засекречены. Не можем же мы рассказывать всем подряд о слабых местах наших оборонных предприятий. Вам придётся подписать соглашение о неразглашении.

Берия довольно потирал руки.

— Видите, Георгий Валерьевич, какие перспективы. Работа по специальности, стабильный заработок, польза для государства. И что особенно приятно — вы останетесь под моим общим покровительством, но формально будете подчиняться Виктору.

— А что с артелью? — спросил Гоги. — У меня там незавершённые проекты.

— Артель никуда не денется, — махнул рукой Берия. — При необходимости будете иногда подрабатывать. Но основная работа теперь здесь.

Крид подошёл к окну и постучал тростью по подоконнику.

— Учебник должен быть готов к концу лета, — сказал он, не оборачиваясь. — Это приоритетная задача. Работать будете в специально оборудованном кабинете, все материалы и инструменты предоставим. Помощники тоже будут, если понадобятся.

— Звучит заманчиво, — признал Гоги. — А какая именно зарплата?

— Пятьсот рублей в месяц плюс премиальные за качественную работу, — без колебаний назвал Крид. — Плюс спецпаёк и медицинское обслуживание.

Гоги присвистнул. Такие деньги он и представить не мог.

— И когда начинать?

— Завтра, — повернулся к нему Крид. — Документы оформим сегодня. Кабинет на Лубянке, второй корпус, четвёртый этаж. Ваш новый начальник — я.

Берия хлопнул в ладоши.

— Прекрасно! Вот и решили. Георгий Валерьевич, вы не пожалеете. Виктор — человек требовательный, но справедливый. И очень влиятельный, добавлю.

Крид снова подошёл к столу и взял ещё одну папку.

— Здесь предварительный список тем для иллюстраций, — сказал он, протягивая папку Гоги. — Ознакомьтесь дома, подумайте над визуальными решениями. Завтра обсудим детали.

Гоги взял папку, ощутив её неожиданную тяжесть.

— Работа масштабная, — заметил он.

— Безопасность народа — дело государственной важности, — серьёзно произнёс Крид. — Каждая ваша иллюстрация может спасти десятки, а то и сотни жизней.

— Тогда постараюсь не подвести, — кивнул Гоги.

Берия поднялся из-за стола и подошёл к ним.

— Ну что ж, господа… то есть товарищи, думаю, нам стоит отметить новое назначение. У меня есть отличный коньяк.

— Благодарю, Лаврентий Павлович, — вежливо отказался Крид, — но мне пора. Дел невпроворот.

Он повернулся к Гоги и протянул руку.

— До завтра, Георгий Валерьевич. Девять утра, не опаздывайте.

— Буду точно, — пообещал Гоги.

Крид направился к двери, но на пороге обернулся.

— И ещё одно. То, о чём мы сегодня говорили, остается между нами. Особенно детали о секретности некоторых материалов.

— Понял, — кивнул Гоги.

После того как за Кридом закрылась дверь, Берия присел на край стола.

— Интересный человек, не правда ли? — сказал он задумчиво. — Очень загадочный. Появился в Москве совсем недавно, но уже имеет такие полномочия, что иным министрам и не снилось.

— Откуда он? — поинтересовался Гоги.

— А вот это, друг мой, большой секрет, — усмехнулся Берия. — Говорят, из Ленинграда. Говорят, с Урала. А некоторые шепчутся, что вообще из-за границы. Но документы у него безупречные, и Иосиф Виссарионович ему доверяет. А этого достаточно.

Берия налил себе коньяк из хрустальной бутылки и предложил стакан Гоги.

— За новые горизонты, — произнёс он, поднимая стакан.

Гоги отхлебнул немного — коньяк оказался действительно превосходным, мягким и ароматным.

— Лаврентий Павлович, — начал он осторожно, — а что это за отдел такой? По ликвидации техногенных катастроф? Что-то я раньше не слышал о подобных структурах.

Берия усмехнулся и покачал головой.

— Георгий Валерьевич, вы удивительный человек. Художник, а мыслите как следователь. Всё замечаете, обо всём думаете.

— Просто любопытство, — пожал плечами Гоги.

— Опасная штука, любопытство, — задумчиво произнёс Берия, вращая стакан в руках. — Особенно в наше время. Хотя… иногда оно помогает создавать настоящие шедевры.

Он подошёл к окну и посмотрел на Москву.

— Знаете, что меня поразило в ваших работах? Особенно в тех, что вы делали к «Царевне-лягушке»? В них есть что-то… мистическое. Будто вы видите больше, чем обычный человек.

Гоги почувствовал лёгкую тревогу.

— Не понимаю, о чём вы.