— Простите, госпожа. Там... у ворот. Двое. Из городского совета. Хотят поговорить о ваших планах.

Сюзанна прищурилась:

— А вот и второй акт спектакля. Пригласите их в кабинет. Пусть видят: у этой пьесы — новая режиссура.

Времени на раздумья не было. Нужно было действовать. Говорить уверенно, решительно. Сюзанна знала: любая слабость будет расценена как приглашение. К захвату. К предательству. К манипуляции.

Но теперь она была не книгой на полке. Она — автор. И её история только начиналась.

Глава 18

— Они вежливы. Но слишком вежливы, — заметила Сюзанна, когда за господами из городского совета закрылись двери кабинета. — Значит, хотят чего-то серьёзного.

Аннет стояла рядом с подносом и лукаво глянула:

— А вы ведь не дали им и на полстула сесть. Только успели сказать «добрый день», как уже подписывали их молчанием.

Сюзанна усмехнулась:

— Дипломатия — это искусство не дать другим сказать первое слово. Особенно, если речь идёт о продаже заводов.

— Думаете, они с этим приходили?

— Уверена. Либо хотят контролировать производство, либо предложат «дружеское содействие» — за долю.

На следующий день она поручила Этьену подготовить образцы лучших изделий — лунное стекло, гравированные кубки, витые графины. Всё это было выставлено в отдельной зале поместья. Сюда должны были прийти не только возможные покупатели, но и представители торговых домов, даже конкуренты. И семья де Карю, которой уже дали понять, что Сюзанна не продаётся — ни в прямом, ни в переносном смысле.

Когда зал наполнился людьми, Сюзанна появилась в сопровождении Аннет. На ней было серо-голубое платье строгого покроя, но из новой ткани с тонкой вышивкой. Волосы убраны в замысловатую причёску, на шее — тонкая цепочка с каплей стекла вместо камня.

— Господа, леди, — начала она. — Сегодня я не продаю. Я показываю. А завтра... возможно, я продам. Но только тому, кто оценит не только стоимость, но и труд.

Пока гости разглядывали изделия, Аннет шепнула:

— У двери, у самой колонны — госпожа Вантрейн. С ней не стоит играть слишком долго.

— Я и не собираюсь. Я собираюсь выиграть.

Сюзанна подошла к Вантрейн, как к старой знакомой:

— Мадам. Какая неожиданная радость. Надеюсь, бокал синим отливом вам по вкусу?

— Он очарователен. Как и его хозяйка, — произнесла женщина, с трудом скрывая яд за вуалью улыбки. — Я пришла обсудить… инвестиции.

— Инвестиции — это прекрасно. Особенно, если они не превращаются в поглощение. Кстати, я планирую ввести стекло в новую моду. Не хотите ли бокалы в форме лилии с серебряной каймой? Или зеркала в рамах, гравированных по стеклу?

Вантрейн медленно моргнула:

— Вы не просто хозяйка. Вы — змея в бархате, Сюзанна.

— Возможно. Но в этом бархате я выживу. А вот кто-то — уколется.

На следующий день в поместье прибыли письма. Один от столичной ярмарки: приглашение на участие в выставке ремесленников. Другой — от банка. Сюзанна теперь имела официальный доступ к счетам, активам и могла распоряжаться финансами в полной мере.

Она сидела в кабинете, перебирая бумаги и каталоги.

— Аннет, — сказала она, не отрываясь от дел. — Завтра мы едем в порт. Я хочу узнать, какие материалы можно привезти из-за границы. Если они везут нам соль — мы повезём им стекло. Красивое. И опасное.

И Сюзанна улыбнулась. Настоящая хозяйка. В своём доме. В своей истории. В своей игре.

Глава 18

— Они вежливы. Но слишком вежливы, — заметила Сюзанна, когда за господами из городского совета закрылись двери кабинета. — Значит, хотят чего-то серьёзного.

Аннет стояла рядом с подносом и лукаво глянула:

— А вы ведь не дали им и на полстула сесть. Только успели сказать «добрый день», как уже подписывали их молчанием.

Сюзанна усмехнулась:

— Дипломатия — это искусство не дать другим сказать первое слово. Особенно, если речь идёт о продаже заводов.

— Думаете, они с этим приходили?

— Уверена. Либо хотят контролировать производство, либо предложат «дружеское содействие» — за долю.

На следующий день она поручила Этьену подготовить образцы лучших изделий — лунное стекло, гравированные кубки, витые графины. Всё это было выставлено в отдельной зале поместья. Сюда должны были прийти не только возможные покупатели, но и представители торговых домов, даже конкуренты. И семья де Карю, которой уже дали понять, что Сюзанна не продаётся — ни в прямом, ни в переносном смысле.