Потом мы ещё посидели на кухне за чаем. Высоцкому было ужас как интересно, что же я такого с ним сделала, ведь даже никакого гипноза не было.

— Я же тебе говорил ещё в нашу первую беседу в больнице, что идёт воздействие на клетки печени, — терпеливо объяснял я. — Активируется фермент, который превращает этиловый спирт в альдегид. И твой мозг при виде водки автоматически отреагировал, послав сигнал в печень, чтобы та готовилась противостоять вторжению алкоголя.

Тот сидел напротив меня за кухонным столом, качал головой и бормотал:

— Вот оно как… Вот она как жизнь-то повернулась.

Потом вдруг вскинулся, улыбнулся:

— А ведь Маринка и не знает, на что я подписался. То-то удивится, как увидит, что я пить бросил.

— Сначала удивится, потом обрадуется, — добавил я, чувствуя, как веки понемногу начинают склеиваться сами по себе.

Заметил это и недавний пациент.

— О-о-о, — протянул он, — да я смотрю, моё лечение не прошло бесследно. Давай-ка ты, братец, отправляйся на боковую. А я тоже домой двину. Надеюсь, мерседесовский значок с моей «ласточки» местная шпана ещё не открутила.

Не успел я закрыть дверь за Высоцким, как раздался телефонный звонок. Недоумевая, кто бы это мог быть, я поднял трубку.

— Алло, слушаю вас.

— Это квартира Арсения Ильича Коренева? — разделался в трубке деликатный и отдалённо знакомый голос.

— Он самый, а с кем имею честь?

— Это актёр «Театра сатиры» Андрей Миронов.

Пауза, словно бы звонивший ожидал от меня какой-то реакции. Я кашлянул:

— Очень приятно, Андрей Александрович. Что вас заставило позвонить мне в столь поздний час? Наверняка проблемы со здоровьем?

— Угадали, — вздохнул Миронов. — Только проблемы у моего отца.

[1] Кригсмарине — официальное наименование военно-морских сил нацистской Германии.

Из дальнейшего разговора выясняется, что «наколочку» Миронову дал не кто иной, как директор ГКЦЗ «Россия» Лесневский. По словам лучшего Фигаро СССР, Михаил Борисович расписал меня в таких превосходных тонах, что Миронов, не раздумывая, решил позвонить по любезно предоставленному Лесневским номеру.

— А что за недуг у вашего отца? — интересуюсь я.

— Сердце барахлит. У него уже был один инфаркт в шестьдесят восьмом, с тех пор постоянно жалуется на сердце. Как бы второй инфаркт не случился. А вы ещё к тому же и кардиолог.

Он снова замолчал, ожидая, что я скажу. Я не стал испытывать его терпение:

— Что ж, я не против посмотреть Александра…

— Александр Семёнович, — подсказал Миронов.

— Да, не против. Я мог бы предложить лечь на обследование, но диагностику могу и сам сделать, и это будет даже надёжнее, нежели в медучреждении, каким бы серьёзным оно ни было. Всё можно сделать за несколько сеансов, потому и не предлагаю вашему отцу ложиться в больницу.

В итоге мы договорились, что я сам завтра вечером наведаюсь к пациенту в их с Марией Владимировной Мироновой квартиру в Малом Власьевском переулке. Только желательно прихватить из поликлиники медицинскую карту. Андрей сказал, что они с отцом постараются карту забрать, и сам обещал завтра подтянуться на квартиру к родителям, благо в театре в этот день шёл редкий спектакль без его участия, и он получил законный выходной. Правда, с утра съёмки на «Мосфильме», но там буквально несколько сцен с его участием нужно отснять, и уже после обеда максимум он обещал освободиться.

А я рассчитывал к выходным полностью восстановиться после сегодняшних психофизических затрат.

Следующим вечером в назначенное время я позвонил в дверь квартиры на четвёртом этаже элитной, как мне показалось, многоэтажки. Дверь открыл Миронов. Он был в джинсах, светлой сорочке и тапочках. Вот и повезло увидеть так близко ещё одну легенду. Тот поход в театр на «Женитьбу Фигаро» не в счёт. Впрочем, я был к этому морально готов и приветствовал Андрея лёгкой улыбкой.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, Арсений! Проходите.

Мы пожали руки, тут появились Мария Владимировна и виновник торжества Александр Семёнович. Андрей меня представил, после чего я обул предложенные тапочки и прошёл в зал.

— Ну что, сразу приступим? — спросил я, держа в руке дипломат со сложенными внутри халатом и набором игл.

— Да как скажете, — ответила за мужа Мария Владимировна, которая, похоже, была в этой квартире главной. — Можно чайку попить или чего покрепче за знакомство.

— Да можно и чайку, — легко согласился я. — Но уже после того, как я сделаю свою работу. Сделал дело — гуляй смело.