Одна из комнат, как мы решили с Ритой, в будущем станет детской. Пока мы её трогать не стали, да и прибирать тоже — бывшие хозяева после себя оставили практически идеальную чистоту, за что им большое спасибо. Обои, правда, были темноваты, ну да потом переклеим во что-нибудь более весёленькое.

Второй комнатой занялись всерьёз, обставили по полной. И хотя Рита изначально предлагала мне здесь устроить рабочий кабинет, каковой был когда-то у Лившица, я эту идею отверг. Я же не дантист, чтобы тут зубы лечить, и не писатель, чтобы книги писать.

Кухонный гарнитур производства ГДР обошёлся почти в тысячу. Газовая плита осталась от прежних хозяев, хорошая плита, воронежская «Россиянка». У нас с моей первой почти такая же была, только поновее, мы её в конце 80-х покупали. Рита сразу проверила духовку, затеяв яблочный пирог по бабушкиному рецепту — работает.

К дню бракосочетания закупили ещё не всё, но жить уже было вполне можно. Но переезжать в неё мы решили после свадьбы, пока же я обитал в своей однушке. А 27-го июня был приглашён на открытое судебное заседание, где выносили приговор внезапно поправившемуся Вешнякову и его подельнице Якимчук. Гоша получил 12 лет «строгача», а Екатерина — 5 лет общего режима. Я был удовлетворён, как и родственники невинно убиенного таксиста.

Так что к свадьбе я подходил с чувством выполненного долга и закрытыми гештальтами. В пятницу встретил на вокзале маму, Юрия Васильевича и Маратку. Сразу отвёз их в гостиницу, я заранее на две ночи забронировал им семейный номер в «Метрополе». В понедельник в 7 утра съедут и отправятся в аэропорт на рейс до Пензы. Поскольку была пятница, то, завезя родню в гостиницу, я отправился прямиком на работу, то бишь в больницу. А уже вечером к нам в новую квартиру приехало всё семейство, посмотреть наше семейное гнёздышко. Рита тоже приехала.

— Шикарная квартира, — не уставала повторять мама. — 12 тысяч, она, конечно, стоит. Я рада, что вы обеспечены хорошими жилищными условиями на годы вперёд. Ох, вот уж не думала, что сына наконец женю. Какой ты у меня стал взрослый…

А ведь второй раз женит. В прошлой жизни женила, правда, на другой женщине. А второй раз я уже сам женился. В этой жизни, надеюсь, обойдётся одним браком, на всю оставшуюся жизнь. И жили они долго и счастливо…

Утром на своей съёмной проснулся ни свет, ни заря, ещё и четырёх не было. Поворочался, получилось поспать, может, ещё с полчаса, и на этом всё. Пришлось вставать, заваривать кофе. Ещё и голова разболелась. Помогло применение ДАРа, когда я мысленно дал команду «паутинкам» избавить меня от головной боли. Они всё сделали сами, минут через пять я чувствовал себя уже вполне сносно.

К дому Лебедевых я прибыл на белой «Волге», заказанной в ЗАГСе. С кольцами на крыше и красной лентой, но без пошлой куклы на капоте. Прибыл не один, а с нанятым на два дня похожим на колобка фотографом Кириллом Владимировичем, ради шикарного гонорара закрывшего на выходные ателье, сказавшись больным, и своим свидетелем, в роли которого согласился выступить Андрей. Просто не обзавёлся в столице друзьями-ровесниками, а без свидетеля куда? Не положено. Вот Андрей и нацепил ленточку наискосок с надписью: «Свидетель». Сразу вспомнилось вечное «Никогда ещё свидетелем не приходилось быть!» Для сотрудника правоохранительных органов шутка весьма актуальная.

В общем, погнали на Мосфильмовскую. Выкуп невесты в СССР за реальные деньги (пусть даже символические) не практиковался, но вместо этого, дабы увидеть суженую в свадебном платье, пришлось выполнить ряд шуточных испытаний, предложенных подружками и свидетельницей новобрачной. Роль свидетельницы была возложена на подругу детства Риты — некую Машу, которую я раньше видел пару раз в компании моей суженой. Была ещё одна подруга, вот ту я видел впервые в жизни, а также Наталья. Нам с Андреем загадывали загадки, давали совершенно идиотские задания, за невыполнение которых приходилось платить «штраф» конфетами и даже специально прихваченной бутылкой шампанского.

От Лебедевых в Грибоедовский отправились уже все вместе, включая родителей невесты. А мои ждали нас у входа в ЗАГС — мама, Юрий Васильевич и Марат. Естественно, мама с своём лучшем платье, а мужчины — большой и маленький — в костюмах. Да-да, на Маратке отлично сидел сшитый в пензенском ателье костюмчик, включая галстук-бабочку.

Герман Анатольевич Ларин, завкафедрой Андрей Викторович Орлов, парторг Мелехов и заведующий отделением Яков Михайлович Гольдштейн скромно стояли чуть в сторонке, но при нашем появлении двинулись ко входу. Я их тут же познакомил со своим семейством.

— Про тебя, Марат, Арсений рассказывал, что ты очень способный мальчик, — не удержался от похвалы профессор, легонько пожимая ладошку пацанёнка. — Ты кем хочешь стать, когда вырастешь?

— Пока на сто процентов не уверен, но, возможно, по примеру дяди Арсения стану врачом, — с самым серьёзным видом заявил Марат.

Все заулыбались, а я увидел, как из припаркованного в сторонке «Мерседеса», на который я косился уже с полминуты, выбираются Высоцкий и его супруга Марина. Высоцкий накануне звонил, уточнял, всё ли в силе, я заодно ему про гулянку на теплоходе рассказал. Владимир обещал вместе с женой оторваться по полной. Наш фотограф Кирилл Владимирович тут же защёлкал затвором фотоаппарата. Как же, исторические кадры.