— Давай ты первый, — прохрипел он, когда настала наша очередь забираться наверх.

Я не стал спорить, даже на это не было сил. Просто обхватил спущенный вниз конец каната, вцепился в него, как в любимую женщину, и меня резво втянули наверх. Ту же самую процедуру следом проделали и с Высоцким.

— Как он?

Едва отдышавшись, я встал на ноги и подошёл к яхтсмену, над которым склонились сразу несколько человек, включая Риту в подмокшем свадебном платье, а Юрий Васильевич, стащив с пострадавшего спасательный жилет, пытался сделать искусственное дыхание, через равные промежутки времени надавливая на грудь бедняги. Изо рта текла тонкая струйка воды — значит, не «сухое» утопление, происходящее ввиду спазма голосовой складки. И человек признаков жизни не подавал.

— Пульса нет, — не поворачиваясь ко мне и не отрываясь от своего занятия, сказал отчим. — Слишком уж долго парень пробыл под водой. У него ещё и гематома на затылке, видно, краем шлюпки приложило, когда опрокинулась. Хорошо, что не открытая черепно-мозговая.

Шлюпки так шлюпки, от перемены слагаемых, как говорится… Кстати, это был не парень, а скорее молодой мужчина, лет тридцати. Вот же угораздило несчастного!

Я поймал на себе взгляд Риты, в котором явственно сквозили вопрос и надежда. М-да, собственно, я и сам собирался это сделать.

— Помогите перенести пострадавшего в кубрик, — сказал я. — Там я постараюсь помочь ему по своей методике.

Кто-то что-то спросил, но я уже не обращал на это внимания. Яхтсмена оперативно доставили в кубрик, уложили на топчан, и я попросил всех покинуть помещение. И чтобы не стучались до тех пор, пока я сам не выйду.

Как раз кстати шторм прекратился, и судно больше не подскакивало на волнах. Так что ничего больше не отвлекало от работы.

Что ж, приступим… Активировал браслет, запустил свои «паутинки», провёл диагностику. Сердечная мышца в отключке, лёгкие заполнены водой примерно наполовину, мозг (к счастью, внутренних гематом не обнаружено) без кислорода находится порядка 7–8 минут. И его клетки уже частично начали умирать. Да уж, в таких случаях даже вернувшийся с того света человек обычно превращается в «овощ». Посмотрим, что у нас получится.

Первым делом повернул пациента на бок, заставив «паутинками» сокращаться лёгкие и бронхи, как сдутый шарик, отчего вода пошла вверх и через приоткрытый рот излиться на пол кубрика.

Отлично, теперь заставляем лёгкие принудительно набрать кислород, и запускаем сердце. Невидимая рука приняла его осторожно сжимать. Один, два, три, четыре, пять… Есть! Я увидел внутренним взором, как забилось сердце, и кислород начал наполнять задыхавшиеся сосуды и капилляры. И цвет мозгового вещества из серого стал приобретать розоватый оттенок.

Я чувствовал, как под моей ладонью равномерно вздымается грудная клетка. Так, жизнь человеку мы спасли. А вот вернётся ли он с того света тем, кем был… Очень большой вопрос.

Я открыл глаза. На прежде бледном лице утопленника появился румянец. Меня слегка подташнивало после расхода своей «ци», но я на это не обращал практически никакого внимания. Похлопал яхтсмена по щеке, тот слабо застонал и… принялся кашлять. Ну да, в дыхательных путях ещё задержались остатки жидкости, и это естественная реакция организма. Я подождал, когда человек откашляется, и посмотрит на меня. Во взгляде вроде бы сквозила мысль, что меня немного приободрило.

— Что со мной было? — просипел он. — Я тонул?

— Тонули, — кивнул я, чувствуя облегчение. — Ваша яхта перевернулась, вас, похоже, ударило по голове краем борта, и вы потеряли сознание. А мы вас спасли. Помните, как вас зовут?

— Андрей.

Ещё один Андрей на судне, подумал я, можно встать между ними и желание загадывать. Главное. Что помнит своё имя.

— А фамилия?

— Гладышев.

— Прекрасно… Лежите, вам сегодня несладко пришлось, — сказал я, поднимаясь.

— Но я не могу лежать, у меня там яхта…

— Вы едва на тот свет не отправились, а думаете о яхте. И что вы сейчас сможете сделать? Даже у нас на теплоходе нет специальных приспособлений, чтобы поднять её из воды. Надейтесь, что она не пошла ко дну окончательно, а так и дрейфует кверху брюхом.

Я вышел из кубрика, поднялся на палубу. На меня тут же уставились десятки пар глаз с одним и тем же немым вопросом.

— Всё нормально, жить будет. И за это я предлагаю поднять тост!

К возвращению на речной вокзал силёнки мне удалось более-менее восстановить. К полуночи мы с Ритой наконец добрались до нашей квартиры в Печатниковом переулке, где наша первая брачная ночь завершилась только в третьем часу утра.

Такая вот получилась у нас свадьба — скомканная, но с героическим подтекстом. Потому как и Высоцкий, и я тут же стали героями газетных публикаций, да ещё и благодарность от ОСВОД получили. Свою благодарность я получил задним числом, так как в это время уже находился в районной больнице города Собинка Владимирской области. Вместе с полутора десятком студентов, закончивших 4-й курс.

Ребята из группы Риты проходили практику в московских клиниках, а парни и вовсе отправились на сборы с военной кафедрой. Однако декан пошёл навстречу, и Рите в виде исключения позволили отправиться со мной. Вернее, с нами. Всего нас было пятнадцать человек — четырнадцать студентов, включая Риту, и я, их руководитель.