Шрифт:
— Здрава будь!Какие вести, подруженька? — голос с той стороны звучит хрустальным журчанием.
— Повстречалась я сегодня с соперницей твоей, Василиса, — произнесла Властимира. — С просьбой она ко мне пришла, за помощью, за услугой. Предлагала зеркало в обмен на возвращение. Отказала я ей, по нашей старой дружбе, да только предупредить хочу. Поторопилась бы ты, подруженька. Сильна новая Премудрая, и упряма. Она ведь своего добьется, не через меня, не через Настасью, так своим путем. Уйдет в свой мир, и не достанешь ты ее оттуда. А пока она жива, Премудрого урочища тебе не видать.
Черные глаза в отражении сузились, дрогнули крылья точеного носа.
— Спасибо тебе, Властимира. Не забуду я твоей поддержки. И зеркало будет твое, когда я хозяйкой урочища стану.
Прекрасная улыбнулась отражению, дунула, и растаяло оно, а водная гладь помутнела и заклубилась туманом, не показывая уже ничего.
Мирослава, может, и умна была, да намудрила. Не надо им тут чужих, со своими-то бы разобраться.
Глава 9
О том, что это был не столько сон, сколько обморок я догадалась почти сразу. Потому что пробуждение было больше похоже на прихождение в себя, чем на пробуждение. Слегка мутило, и внутри было какое-то странно сосущее чувство похожее на голод, но не голод.
Ильи, за которого я так отчаянно цеплялась перед тем как отрубиться, рядом не было. Гостемил Искрыч тоже не торопился показываться на глаза бедовой хозяйке, от которой вместо прибыли сплошные убытки.
Я лежала на своих сундуках и смотрела в потолок.
Ладно. Все. На этом с истериками завязываем. Если гора не идет к Магомеду, значит Магомед идет к горе. Премудрая старуха, конечно, подложила мне свинью в виде собаки, но ничего. Человека из этой собаки я, кажется, уже сделала, а там дело за малым — закрепить его в этой ипостаси и тогда можно домой с чистой совестью. А что касается преемницы — обойдутся. Не верю я, что тут иных желающих на место не найдется, с учетом того, какой почет и всеобщее уважение с ним прилагаются, не говоря уже о запертых в сундуках таинственных магических сокровищах.
Без меня разберутся.
Надо бы вставать, да посмотреть, что я там натворила в запале, но слабость пока не проходила. Да и…
Все же стыдно было.
Капельку.
А с улицы сквозь окно слабо доносились голоса…
Я навострила уши, но разобрать не могла.
Встать да посмотреть…
А, собственно, меня же тут в почетные ведьмы записали? Записали! Мне для того, чтобы посмотреть, вовсе таки не обязательно вставать!
И я потянулась мыслью к черепам.
Наверное, местные сказали бы, что силой, но мне все еще было сложно признавать ее у себя наличие, поэтому — мыслью.
Они откликнулись легко, как будто только этого и ждали. И вот я уже со всех сторон разом могу наблюдать за происходящим во дворе.
А во дворе царил разгром.
И стало понятно, почему, собственно никто не торопится к очнувшейся мне — домовой и богатырь напару были заняты уборкой. Они-то и переговаривались между собой, периодически поглядывая на окошко светлицы. Я окончательно устыдилась и вознамерилась уже встать и присоединиться к субботнику, как раздался стук в ворота. Я “переключилась” на главный череп, чтобы увидеть перед воротами компанию мужиков во главе со старостой из Елей.
Мысленно застонала — ну не в форме я сейчас для просителей. Можно как-нибудь прикинуться чайником и сделать вид, что меня здесь нет?
А Илья уже шел к воротам — неужели впустит?
— Кто там? — рявкнул он своим богатырским голосом.
— А ты сам кто будешь? — не растерялись из-за забора мужики.
— Илья я. Страж при Премудрой. Отдыхает она, чего надобно?
— Да мы узнать, чего приключилось, али прогневали чем матушку? Так мы не с пустыми руками пришли.
— Прогневали, да не вы, — продолжал вести переговоры Илья. Золото, а не мужик, ей богу! Уже за то, что мне не надо было сейчас вылезать и с кем-то разговаривать, хотелось его расцеловать. — Осерчала она на прошлую. Вот и… так что дары ваши до надобности приберегите.
Мужики переглянулись, обменялись ободренными взглядами, а Илья вдруг продолжил:
— Но вы попозже все равно приходите, а то у нас тут банька раскатилась случайно. А Премудрая чистоту дюже уважает, как поймет, что попариться негде…
Окончание фразы богатырь подвесил, но всем сразу стало ясно, что слабой девушке от этого будет грустно и печально, а печаль девичья — дело такое…
От нее деревья гнутся.
— Придем, как же не прийти, конечно придем, — наперебой заверили мужики, — пока матушка отдыхает, сыновей вот на подмогу и позовем, в миг баньку соберем, лучше прежней.