Хватит, Ленка!

Список!

О, точно!. Что там у нас пунктом первым?

Чтобы открыть сундук заветный сундук, мне больше не надо было прилагать усилий — крышка сама упруго подскакивала вверх, стоило мне не то чтобы мысленно приказать сундуку открыться, а скорее решить, что мне нужно открыть сундук.

Ну и что, спрашивается, изменилось? Сколько времени я с ним мучилась…

Зеркало тоже подчинилось без капризов. Его поверхность, отзываясь на мою силу, помутилась, а когда снова разгладилась, отрадалась там уже не я.

— Здравствуй, дядька Кащей. Не отвлекаю?

— И тебе поздорову, Премудрая. Ты по делу, аль просто словом перемолвиться?

Я задумалась, ибо мое желание получить прямой ответ на прямой вопрос можно было отнести и в ту, и в ту категорию, но…

— Скорее, по делу. Дядька Кащей, ты, случайно, мор на мои деревни не насылал?

Скажу честно: если бы меня огорошили таким вопросом, я бы поперхнулась.

А Кащей — вот что значит, опыт и годы тренировок! — только бровь приподнял. И с укором головой покачал:

— Я Мирославе слово давал, что за тобой пригляжу на первых порах.

— Ну, мало ли, какие там у вас с ней договоренности были… Вдруг, это моей же пользы!

Зазеркальный Кащей хмыкнул:

— Нет, Премудрая. Не губил я твоих людей, не морил деревни поветрием. И уговора у нас такого с Мирославой не было. Коль желаешь — силу в видоки призвать могу.

Я отмахнулась:

— Не надо, дядька Кащей. Я тебе и без того верю.

Да и вопрос этот задала, скорее, от того, что… Шутки шутками, а ведьму во мне кризис здравоохранения на вверенной мне территории подстегнул — будьте нате. Вот она, наглядная польза. И вряд ли два старых хрыча не знали о таких способах обучения.

— Дядька Кащей, а ты не знаешь, не было ли между Мирославой и Змеем Горынычем кон… Каких-нибудь ссор?

Кащей нахмурился — худощавое, представительное лицо потемнело.

— Нет, Елена, не слыхал такого. Ручаться в том не могу, сама понимаешь, но с покойной Премудрой Змею делить было нечего, да и тебе вредить вроде бы не с чего… И вот что: ты, главное, не вздумай его самого о том спросить, вот как меня. А то как бы ему эта мысль не понравилась!

Угу, поняла: не подавать дурных идей. Вот только…

— Дядька Кащей! А разве можно через зеркало дозво… дозваться того, кого никогда не видел?

— Можно, — улыбнулся он. — Ежели сама не освоишь умения, то как-нибудь научу при случае!

Распрощавшись с Кащеем, доброму его совету решила последовать, и не будить лихо, пока оно тихо — то есть, к Змею Горынычу с расспросами не приставать.

Так, первый пункт из списка можно вычеркнуть.

С облегчением содрав украшения, надетые для “Яг-совета”, помассировала уставшую голову, переплела косу. Посидела, откинувшись спиной на надежную, толстую стену, отдыхая и слушая тишину.

Тишина распадалась на составляющие: возню Гостемила Искрыча внизу, кудахтанье кур во дворе, шум близкого леса…

Усталость уходила, протекала меня насквозь и утекала в эту тишину-не тишину, а внутри оставался покой и странная вера в то, что справлюсь и с мором, и с тем, кто его наслал.

Вера в себя.

Важную эту мысль прервал стук в ворота. Да что там стук — грохот.

А я, помнится, еще грустила: тишь, глушь, до людей не докричишься… А на деле — центр социальной жизни. Хоть глубже в чащу переезжай.

Черепа, полыхнув зеленью глазниц, услужливо показали гостя: бритый налысо, в ухе серьга, на поясе ножны. Вид лихой и… и лихой.

Придурковатость я с такого расстояния не определила, а вот лихость видна была невооруженным глазом.

Вороной конь под ним не стоял спокойно: приплясывал, грыз удила и выгибал шею — сразу видно, такой же шебутной, как и хозяин.

И это, простите, Алешенька?

Что-то у меня вот этот тип в голове никак с Искусницей не монтируется…

Может, это не он? Мало ли, кому Премудрая могла понадобиться?

Местным разбойникам, например.

Ну не может же быть, чтобы…

“Тип”, устав ждать, снова загрохотал в ворота — рукоятью кинжала, как оказалось.

— По голове себе постучи, — проворчала я под нос.

Черепа, не дожидаясь команды, угодливо подсветили гостя напротив сердца зелеными метками магического прицела. То ли мое настроение так восприняли, то ли сами по себе такую манеру ходить в гости оценили резко отрицательно.

Зеркало, которое я так и вертела в руках, легло на стол, а я, наоборот, из-за стола поднялась.