— Стой! — оставаться у двери смысла не было, поэтому я побежал следом.

Догнать непрерывно орущего барда удалось только на втором этаже. К этому времени он больше напоминал ожившую мумию: все тело Люциана покрывала намотанная на него в несколько слоев паутина.

— Сделай что-нибудь! — взмолился он, отчаянно пытаясь сбросить с себя пауков и то, что они создали при помощи своих круглых задниц.

— Черт! — я подбежал и попробовал сорвать со спутника паутину.

Прогресс наблюдался, но слишком медленный. К тому же, пока мы стояли, к нам со всего дома черными волнами стекались пауки разных мастей и размеров. Все происходило в зловещей тишине, нарушаемой только моими ругательствами и жалобным скулежом Люциана.

— Ты что, не знал про них?! — мне удалось кое-как распутать его ноги.

— Откуда?! Я никогда не был в гостях у Влада! — извернувшись, Люциан раздавил одного из пауков. — И после такого никогда не буду!

Полностью поддерживая решение барда, я раздавил несколько самых ретивых представителей волшебных членистоногих. Но на место каждого убитого приползало два новых! Пауки были повсюду — они стекались к нам черными волнами, проворно передвигаясь по полу, стенам, предметам мебели и потолку. Некоторые уже начали спускаться сверху на струнах-паутинках.

— Нам конец, — промямлил Люциан, у которого от воплей сел голос. — Наши души вознесутся к небесам…

— Заткнись! — несмотря на резкое слово, Люциан против своей воли подал мне идею. Небеса, а под ними крыша. А под крышей открытые ставни! — Хрена лысого я сдохну от каких-то паучар! — стараясь как можно быстрее шевелить ногами, я побежал к лестнице наверх.

— Погоди! — бард припустил следом.

Он продолжал истошно и сипло вопить всю дорогу до спасительного окна. Лишь под конец бард закашлялся и выплюнул изо рта пару пауков.

— Видишь, как важно держать рот закрытым!

Люциан не ответил. Скрючившись пополам, он старательно пытался удержать в желудке то, что там находилось. Надеюсь, это только завтрак и вино.

Открывать окно времени не было, поэтому я просто схватил оказавшийся под рукой стул и выбил стекло. Осколки застучали по полу. Они на миг напугали пауков, и те отпрянули, но, спустя пару секунд, вновь продолжили преследование.

Схватив в охапку блюющего Люциана, и выбросил его в окно. Он вскрикнул, потом глухо ударился обо что-то, потом снова вскрикнул и снова ударился. Я выглянул и увидел, что бард сначала бухнулся о козырек над крыльцом, а уже с него соскользнул на мягкую подстилку из сухой травы.

Что ж, приемлемо!

Я сиганул следом. Короткий полет. Неприятное приземление на козырек, кувырок, чтобы погасить скорость, неуклюжее сальто и вуаля, я свалился точно на стонущего Люциана.

— Хватит разлеживаться! –рывком поставив бедолагу на ноги, я потащил его к калитке.

— Откуда ты знал, что там козырек? — поинтересовался он.

— Я не знал.

— А… ЧТО?!

— Потом! Все потом! — я продолжал тащить Люциана к спасительной калитке, но тот вдруг вырвался и побежал обратно.

Я ошалело посмотрел ему вслед:

— Куда ты, дебил?!

— Посылка! — добежав до крыльца, Люциан схватил с тележки последнюю оставшуюся там посылку для Корвуса. — Она у меня-я-я-а-а-а-а-а!!!

Дверь прямо перед бардом резко распахнулась, и из нее высыпался целый ворох пауков. Зрелище вышло такое, что где-то в организме Люциана проснулись дремавшие доселе ресурсы. Он взял низкий старт и догнал меня в мгновение ока. Пауки не отставали — шелестящая черная волна преследовала нас практически по пятам!

В прямом смысле.

Коробка мешала барду, и он замедлился. Злобные членистоногие членовредители практически настигли его.

— Бросай! — заорал я.

Бард кивнул, разорвал коробку, достал оттуда какие-то стекляшки и, не оборачиваясь, швырнул за спину.

— Коробку надо было бросать, дурень!

Мы выскочили за калитку, оглянулись и… не увидели ни одного паука.

— Куда они делись?

— Не знаю, — Люциан тяжело дышал и водил из стороны в сторону ошалелым взглядом. — Может, зелья их уничтожили?

— Какие еще зелья?

— Которые Корвус заказал с материка. Сейчас гляну, — бард поднес к глазам оставшуюся в руке бирку от посылки.

В реальном времени я наблюдал, как его раскрасневшееся лицо сначала становится белым, потом серым, рот растягивается в немом крике, а глаза едва не выпадают из орбит.

— Что за зелья? — мой голос предательски сел.

Бард разжал пальцы, отчего бирка закрутилась в воздухе, падая на землю. Разинутый рот Люциана теперь растянулся в безумной улыбке, и он полепетал: