Но проблемы только начинались. Свечение пушки стало всё более нестабильным, а поток энергии внутри нарастал, угрожая выйти из-под контроля. Эш стиснул зубы, чувствуя, как вибрация передаётся через панель в его руки.

— Она на грани! — прорычал он, глядя на хаотичные вспышки рун.

Люмьер, всё ещё дрожащий от пережитого, вскочил на ноги. Его взгляд метался между пушкой, мёртвым послушником и Эшем. Он шагнул вперёд, словно ведомый чем-то, и встал на место, где секунду назад стоял погибший.

— Люмьер, отойди! — выкрикнул Эш, но художник не обратил на него внимания.

— Пожалуйста, голос, подскажи, как с этим справиться, — прошептал Люмьер, его слова были едва слышены среди хаоса.

Он поднял руки, испачканные краской, и прикоснулся к панели. Его пальцы, будто по наитию, начали двигаться, следуя невидимым линиям, оставляя за собой блестящие мазки. Руны на пушке отреагировали, засветившись мягким светом, их хаотичность начала спадать.

— Ты что делаешь?! — выкрикнул Эш, переводя взгляд с панели на Люмьера.

— Просто… пытаюсь! — ответил художник, не отрывая глаз от рун. Его руки продолжали двигаться, создавая сложные узоры, которые начинали стабилизировать поток энергии.

Свечение пушки стало ровнее, вибрации уменьшились, но импульс всё ещё угрожал вырваться наружу.

— Ещё немного! — прохрипел Люмьер, его голос дрожал от напряжения, но в глазах появилась решимость.

Второй послушник, дрожа, но всё же справившись с собой, провёл рукой над панелью и с облегчением выдохнул:

— Энергопоток стабилен. Пушка готова к работе!

Эш перевёл взгляд на Люмьера, который всё ещё держал руки на панели, словно боялся отпустить её.

— Отлично, — выдохнул аватар, показав одобряющий жест Люмьеру. — Ты хорошо справляешься!

Он быстро активировал панель, и руны на корпусе пушки засветились ровным голубым светом. Внутри вновь зажглись магические кристаллы, начав плавно вибрировать. Впервые за последние минуты казалось, что ситуация под контролем.

Эш начал вводить команды, его руки двигались уверенно.

— Первый режим, — пробормотал он, готовясь к следующему выстрелу.

Но прежде чем пушка успела выпустить залп, воздух внезапно содрогнулся от громкого, низкого рыка. Этот звук, казалось, не просто заполнил лагерь — он проникал в уши, врезался в грудь, заставляя землю под ногами дрожать.

— Что за… — начал было Эш, но замер, услышав, как окружающие начали кричать.

Солдаты на баррикадах хватались за уши, их лица искажались от боли. Даже Тордок, привыкший к любым звукам битвы, выглядел ошарашенным.

— Рядовой! — крикнул он, оборачиваясь к ближайшему солдату. — Что это за чёртов звук?!

Но ответить никто не успел. Волкари, заполнившие поле боя, вдруг замерли, словно услышав нечто, что напугало их до глубины души. Они начали пятиться назад, их движения стали беспорядочными. Некоторые твари, выдав приглушённый рык, поспешили скрыться за холмами.

— Они отступают? — Люмьер, дрожащий, всё ещё не мог отвести взгляд от поля боя.

— Нет, — медленно произнёс Тордок, хмурясь. — Это не отступление. Это… что-то другое.

Внезапно все взгляды обратились к линии леса на горизонте. Тёмные очертания деревьев вдруг начали шевелиться, словно что-то огромное двигалось сквозь них. Звуки треска веток и ломающихся стволов сопровождались тяжёлыми ударами, будто земля гудела под чьими-то шагами.

— Что там такое?! — закричал один из солдат, дрожа, но продолжая держать лук наготове.

Из леса вышло нечто огромное и чёрное, словно сама тьма обрела форму. Его силуэт перекрывал всё за ним, превращая лес в незначительную деталь пейзажа. Существо походило на кошмар из древних сказаний: огромное тело, покрытое гладкой, блестящей чёрной бронёй, изрезанной глубокими трещинами, из которых струился пепельный свет. Свет разгорался, как дыхание, то становясь ярче, то угасая, а из трещин поднималась дымка, которая оседала на землю густым туманом.

Его искажённая морда, из которой торчали ряды зубов, казалась созданной для уничтожения. Несколько пар красных глаз, сверкающих яростью, внимательно изучали лагерь, словно выбирая первую жертву. Лапы, огромные и когтистые, оставляли глубокие следы в земле, а каждое движение казалось неторопливым, но исполненным разрушительной мощи.

Пепельный свет, струящийся из трещин, будто жил собственной жизнью, усиливаясь при каждом шаге чудовища, а вокруг него воздух дрожал от жара, словно сама природа пыталась отвергнуть его присутствие.