— Подождите, Мечников, — вздохнул Ловицкий, когда я уже приоткрыл дверь, чтобы покинуть кабинет. — Не держите меня за идиота. Я знаю, что это вы придумали это нововведение. И знаю, что оно уже практикуется в Хопёрской амбулатории больше недели. Но я всё посчитал. Это — не выгодно! Мы теряем деньги, когда отправляем лекарей чёрт знает куда.

— Интересно, сколько денег вы потеряете, когда не станет Клавдии Решетовой. Других повитух в Хопёрске нет, насколько мне известно, — заявил я. — По крайней мере, таких опытных, как она.

— Хорошо! — неожиданно улыбнулся он. — Вы меня убедили. Пойдёмте на вызов.

— В каком это смысле «пойдёмте»? — переспросил я.

— Я пойду с вами.

— У вас ведь было так много неотложных дел! — подметил я.

— Подождут, — отмахнулся Ловицкий. — Мне хочется взглянуть, как работает система вызовов, которую вы так трепетно защищаете. Только учтите, я уже всё просчитал. Чтобы амбулатория не теряла дохода, каждый вызов должен обслуживаться не более пятнадцати минут. Если управитесь, я, может быть, походатайствую, чтобы орден утвердил ваше нововведение.

Он бросил мне вызов. Думает, что я не смогу управиться. И сейчас я докажу ему обратное. Пятнадцати минут бывает мало, но большую часть пациентов можно осмотреть и за этот срок.

Мы с Ловицким спустились на первый этаж, где нас ожидал Решетов.

— Василий Ионович, мы идём смотреть вашу супругу, — произнёс Филипп, смерив старика своим надменным взглядом. — Плату за консультацию передадите мне позже.

Решетов даже потерял дар речи. Понимаю, как оскорбительно это было для опытного лекаря. Ведь он спасает жизни уже полвека, а ему на помощь коллеги идут с большой неохотой.

— Василий Ионович, не беспокойтесь, — прошептал старику я. — Я позабочусь о Клавдии. Только ключи от дома дайте и идите работать.

— Л-ладно, спасибо, Алексей Александрович, — ответил он и трясущимися руками передал мне ключи.

— Ну где вы там, Мечников? — спросил Ловицкий. — Не тратим времени. По моим подсчётам на путь нужно тратить не более семи минут, а на консультацию — пятнадцать.

Всё-то он рассчитал! Хотя в каком-то смысле это даже хорошо. Значит, орден хоть и не принял мою идею, но Ловицкий ей заинтересовался. Не стал бы он просто так высчитывать идеальное время.

В моём мире все эти расчёты были внесены в стандарты оказания медицинской помощи. Ох, как же я ненавидел этот документ! Хоть и был главным врачом, который обязан проверять, соответствует ли его организация всем стандартам.

Ну не могу я принять тот факт, что на каждого пациента должно выделяться строго определённое время. На практике так не бывает. Нельзя такую науку, как медицина, подогнать под стандарты. Может, сравнение и не очень адекватное, но, на мой взгляд, это так же абсурдно, как утверждать Шацкому, что его картина должна быть написана строго за пять суток и не часом больше!

Ловицкий шагал к дому Решетовых достаточно бодро. На самом деле, своим выходом вместе со мной, он меня приятно удивил. Может, лекарь он и заносчивый, но всё же не ленится понаблюдать за задумками своих коллег собственными глазами.

— Уже два года я слежу за работой в Хопёрске по отчётам Кораблёва и сталкиваюсь с такой аномалией впервые! — заявил он, когда мы завернули во двор.

— С какой аномалией, Филипп Артурович? — не понял я.

— С вами, Алексей Александрович, — усмехнулся он. — Ещё ни один лекарь отсюда не пытался предложить что-то новое. Такое впечатление, что вам работы мало.

Так, а вот это уже хотя бы отдалённо напоминает конструктивную беседу.

— Не в количестве работы дело, а в её качестве, — поделился своим мнением я. — Мне хочется, чтобы лекарскую помощь могли получить все люди. И те, кто болеют дома, и те, кто может прийти сам. И городские жители, и сельские.

— Ну и фантазёр вы, господин Мечников! — усмехнулся Ловицкий. — Неужели вы не понимаете, что это невозможно?

— Вот сейчас мы с вами и узнаем, возможно это или нет, — заключил я, и вставил ключ Решетова в замочную скважину.

Пожилые лекари жили в маленьком, но уютном домишке почти в центре Хопёрска. Из окна открывался красивый вид на озерцо. Только из-за водоёма комаров тут немерено! Да и на работу, наверное, тяжело супругам ходить. Эта улица находится в низине, поэтому подниматься по ней и здоровый мужчина может устать, не говоря уже о Решетовых.

— Клавдия! — крикнул я. — Не пугайтесь! Это лекари. Нас Василий Ионович прислал!

Отчества Клавдии я не знал, да и обращаться по местным обычаям я к ней должен исключительно по имени. Повитухи не владеют лекарской магией. Обычно ими становятся простые крестьянки, которые получают знания о родильном деле по материнской линии. Другими словами, это тоже потомственная профессия.