— Это можно устроить, — кивнул я. — Только для начала вам придётся объяснить мне два момента. И первый — с какой стати вы лишили меня адвоката?

— Кстати, уж простите, что отвечаю вопросом на вопрос, но откуда вы это узнали? Поймите, я не отрицаю! Да, это правда был я. Мне хочется быть честным с вами. Но кто же умудрился слить информацию? Неужто кто-то из моих людей? — забеспокоился он.

Нет уж, Илью Синицына я сдавать не стану. Пока что это один из самых верных людей, которых я встречал в Хопёрске. Если не учитывать Андрея Бахмутова.

— Имя своего информатора не назову, но могу гарантировать вам, что он не из ваших людей, — ответил я.

— Ладно, — вздохнул барон. — Послушайте, Алексей Александрович, буду откровенен. Мне было страшно. Кособоков поставил огненную печать на меня, судью, старшего городничего и ещё нескольких людей, у которых есть хоть какая-то крупица власти. Я был под гнётом магии его гадкого артефакта пять лет. Я боялся, что вы можете повторить то, что он уже однажды сделал с Хопёрском. Ведь фактически вам перешла его власть. Его самопровозглашённый титул. Я не знал, что вы за человек. И до сих пор не знаю, хоть дочь моя о вас и хорошо отзывается. Причём перед этим вы фактически разрушили помолвку между Анной и бароном Мансуровым, которую я так долго планировал. Поэтому я и решил, что лучший способ — посадить вас за решётку.

Если следовать этой логике, я даже могу понять его мотивацию. Ведь мой образ перед судом предстал перед Хопёрцами совсем в ином свете. Подлый лекарь-некромант, который плюс ко всему заполучил огненное кольцо.

— Кстати, раз помолвка расторгнута, то что в этой карете делает он? — спросил я, кивнув на Мансурова.

— Я решил, что с меня достаточно войн на этой земле. Поэтому мне захотелось примирить все стороны. Да, помолвка расторгнута, но всё же я не желаю, чтобы родственники барона Мансурова пришли в мой город, чтобы найти и убить вас.

Странно, но Владимир молчал. Игнорировал это заявление, будто ему и вовсе нечего было сказать на эту тему. Хотя, скорее всего, в данном случае молчание было знаком согласия. Он не отрицал, что хотел натравить на меня свою семью и их связи. Думаю, так стоит интерпретировать его поведение.

— Что ж, Иннокентий Сергеевич, вижу, мы уже подъезжаем к вашему дому, — подметил я. — Поэтому скажу за себя. Хоть мне и неприятно всё, что вы сделали, но я могу понять ваше поведение, а потому готов заключить мир. То же касается и Владимира Аркадьевича Мансурова. Моё противостояние с ним завершилось тогда, когда закончилась наша дуэль. Но один вопрос к вам у меня всё же остался.

— Задавайте, — пожал плечами барон Елин.

— Почему вы похитили кольцо? Почему не встретились со мной сразу так же, как сегодня? — спросил я.

Барон побледнел.

— А вот эту тему мы обсудим за ужином, — произнёс он.

Мы вышли из кареты уже на территории особняка Елиных. Он располагался на юге Хопёрска, а потому от него шла своя узкая дорога к маршруту, что вёл в Саратов.

Немногочисленные стражники занимали свои позиции у ворот и главного входа. Для особняка барона их было слишком уж мало. Как я понял, это Кособоков заставил Иннокентия Елина сократить военную силу.

Барон провёл нас через фойе в просторную гостиную. Где-то вдалеке мелькнула женщина в шикарном платье. Судя по всему, это была супруга барона. Но идти к нам она не спешила. Похоже, Елин запретил ей присутствовать на этом собрании.

Но Анна всё же села с нами. Из-за неё возник мой конфликт с Мансуровым, поэтому логично предположить, что её участие нам тоже понадобится.

— Я думаю, никто из вас не против, если мы сначала поужинаем, а уже потом приступим к беседе? — предложил барон Елин. — На голодный желудок мы вряд ли придём к хорошим умозаключениям.

Никто из присутствующих Елину ничего не ответил. А потому рыжебородый мужчина молча приступил к трапезе. У меня в животе уже давно начало урчать. После выселения Кати и Олега я готовить себе ничего толком не успевал. Лишь перехватывал фрукты и выпечку в лавках на улице, когда появлялась такая возможность.

Вслед за мной к ужину приступила Анна, и последним это сделал Мансуров. Видимо, не захотел быть белой вороной.

— Итак, — нарушил тишину барон, когда гости закончили трапезу. — Возвращаясь к вашему вопросу, Алексей Александрович. Почему вы решили, что это я забрал огненное кольцо? Судья Устинов поделился с вами своими личными переживаниями?

— А кто, если не вы, мог это сделать? — ответил я. — Полиция подчиняется вам. Значит, только по вашей указке кто-то из городовых мог его умыкнуть.

— Но, представьте себе, я такого приказа им не давал, — заявил Елин. — Сначала я подумал, что вам каким-то образом удалось его забрать. Однако позже Устинов поговорил со мной. Спросил, не я ли забрал кольцо. А потом сказал, что и вы беспокоились о том же.

А вот это уже совсем паршиво. Получается, что кольца нет ни у меня, ни у него. Тогда кто же его забрал? Вряд ли Елин пытается ввести меня в заблуждение. Он выглядит напуганным. Такие эмоции сложно изобразить. Он правда не знает, где находится огненное кольцо.